The Sassoons: The Great Global Merchants and the Making of an Empire

Виктор считал себя глобалистом, давая политические и экономические советы по поводу и для каждой страны, в которой он имел опыт или интерес. Он предлагал Соединенным Штатам покупать индийское серебро и предсказывал, что рецессия в Китае приведет к войне на Дальнем Востоке, хотя и не так скоро, как предполагали некоторые.

Это был образ жизни, как и все остальное: обеды с политиками, бизнесменами, журналистами и кинозвездами, приезжающими в Шанхай, и, прежде всего, постоянные путешествия. Его дневники рассказывают о различных поездках по Соединенным Штатам, о ежегодном путешествии в Лондон и Европу, а также об экспедициях по филиалам его фирмы. В 1930 году он отправился из Гонконга в Кобе, Йокогаму, а затем в Ванкувер; в 1931 году он провел много недель, путешествуя по Европе; в 1932 году он посетил Японию, а затем отплыл в США; в 1934 году он посетил Каир и Порт-Саид. Во время плавания в Соединенные Штаты с ним произошел, по его мнению, юмористический инцидент. Когда пароход стоял на якоре по пути в Гонолулу, на его борт поднялась сотрудница таможни, которая, обыскав его каюту, обнаружила в багажнике пиво и вина. Офицер конфисковала алкоголь и поместила Виктора под арест. "Это было очень забавно, - прокомментировал он журналистам, - мне было ужасно стыдно, ведь я даже не подозревал, что нарушаю какие-то ваши старые добрые законы Соединенных Штатов". Он заплатил штраф в размере 150 долларов и получил разрешение вернуться на корабль. Виктор был непревзойденным бизнесменом, умело сочетавшим бизнес и удовольствия практически во всех своих интересах. К концу 1930-х годов он объехал большинство континентов, десятки раз пересек Атлантику и посетил почти все крупные европейские города по самым разным причинам - от осмотра достопримечательностей до привлечения европейских инженеров для помощи в индустриализации Китая, - и везде его принимали в самых высоких кругах. Виктор любил роскошную жизнь ; в 1934 году он построил загородный дом за пределами Шанхая под названием "Сад Рубикон". Его спроектировали архитекторы господа Палмер и Тернер, которые не только свободно распоряжались строительством, но и превратили участок в "один из самых красивых садов в Шанхае". Воспользовавшись ручьем, протекавшим через участок, они создали искусственное озеро. Дом был спроектирован в стиле старого английского коттеджа, с грубой древесиной и просторной гостиной с большим камином.

Другой большой страстью Виктора была фотография, которая в 1930-е годы получила еще большее развитие и стала еще одной навязчивой идеей. Дома или в путешествиях Виктора редко можно было увидеть без камеры, висящей на шее, или в компании одной из многих женщин, с которыми он встречался. Ходили слухи, что его увлечение фотографией было тактикой: всякий раз, когда его внимание привлекала красивая женщина, он предлагал сфотографировать ее и просил ее адрес, чтобы отправить снимок ей. В его личных бумагах в Южном методистском университете (SMU) хранятся тысячи таких фотографий, многие из них - портреты женщин, с которыми он случайно познакомился, а некоторые - в купальных костюмах, в скудной одежде или полностью обнаженные. Одна светская львица, знавшая его в то время, вспоминала, что "женщины были заинтригованы" им "отчасти из-за его богатства, отчасти потому, что он - загадка, вызывающая их любопытство". Она рассказала о своем восторге, когда Виктор подарил ей две дюжины пар французских чулок, и о своем разочаровании, когда она узнала, что это было обычное предложение, которое он делал любой понравившейся ему женщине. Тем, в кого он был влюблен или чье общество ему нравилось, например писательнице Эмили Ханн, подарки могли быть впечатляющими - в ее случае это был новенький Chevrolet coupé синего цвета. Хан была журналисткой, которая сблизилась с китайскими политиками и Виктором еще до Второй мировой войны. Она опубликовала свои мемуары под названием "Китай для меня" в 1944 году и рассказала, что отдала рукопись Виктору, чтобы он ее прокомментировал, и была шокирована, когда он резко написал о нескольких главах: "Это скучно". После некоторой переработки все закончилось благополучно: она почувствовала, что он оказал ей "огромную услугу". Виктор добросовестно вырезал рецензию на ее книгу и вклеил ее в свой дневник.

Он не был романтиком по натуре и в своих дневниках или письмах мог холодно оценивать свои встречи с женщинами, которых фотографировал. В одном из писем Джулии, итальянской принцессе, о которой мы знаем только то, что в 1936 году Виктор попросил свой лондонский офис оформить ипотеку на ее дом во Франции, он писал: "Я пытался сделать несколько снимков Анджелы, но боюсь, что она не очень хорошая тема, то же самое можно сказать о Хелен Макбейн, но Марджори Бит, с другой стороны, снимает очень хорошо". Прилагая к письму обнаженную натуру, он был еще более откровенен: "На этих фотографиях модель выглядит гораздо лучше, чем в реальной жизни".