The Show Must Go On. Жизнь, смерть и наследие Фредди Меркьюри

Встреча была назначена на 24 марта в барселонском отеле «Риц», и Фредди очень нервничал перед встречей с великой оперной дивой. Он вылетел накануне с Майком Мораном, Питером Фристоуном и Джимом Бичем, и так переживал, что на следующее утро даже предложил сбежать из Барселоны, не встречаясь с Кабалье. Оперная звезда прибыла с опозданием, что за ней водилось, и когда их представили, между ними ненадолго воцарилось холодное и неловкое молчание. Сначала Фредди был смущен и побаивался Кабалье, но бокал шампанского Louis Roederer Cristal помог развязать разговор, и вскоре они обнаружили, что у них схожее чувство юмора, что помогло Фредди расслабиться: «Я не знал, как себя вести и что говорить. К счастью, она с самого начала вела себя непринужденно, и я понял, что у нас с ней одинаковое чувство юмора, – вспоминал Фредди. – Это было здорово. Она шутит, ругается и не воспринимает себя слишком всерьез. Это меня очень впечатлило и удивило, ведь я думал, что все великие оперные певцы – суровые, надменные и довольно-таки пугающие личности»[648].

Вскоре Фредди собрался с духом и дал указание Питеру Фристоуну проиграть запись песни „Exercises In Free Love“, которую он с Майком Мораном написал для нее и привез с собой. «Итак, Фред сыграл эту песню, она ее внимательно прослушала, – вспоминает Моран, – и наступила тишина, а затем она сказала: „Мне очень нравится, я устрою мировую премьеру в Ковент-Гардене через три недели“, а затем она хлопнула меня по плечу и сказала: „А вы будете играть“»[649].

Верная своему слову, Кабалье впервые исполнила „Exercises In True Love“ в Ковент-Гардене, Майк Моран аккомпанировал ей на фортепиано, а Фредди сидел в зале. «Мы вышли на сцену и сделали свое дело, а потом Кабалье и Карлос были приглашены в Гарден Лодж на ужин, – вспоминает Моран. – Карлос, ее брат, ушел, но она не захотела уходить – ей было слишком весело. Когда Карлос уходил, он сказал: „Слушайте, ей нужно ехать в аэропорт в пять или шесть утра, чтобы улететь в Буэнос-Айрес, так что, пожалуйста, не задерживайте ее допоздна“».

«В один прекрасный момент после обеда она сказала: „Идем к роялю, что-нибудь споем“. Тогда я сел за пианино, и она начали непринужденно распеваться, и потом она сказала: „Давай споем что-нибудь из твоего репертуара, Фредди?“. И тогда мы спели пару песен, потом еще несколько вещиц, и она сказала: „Это все так весело, не то что мои удушающие вещи из великой оперы или вокальные сольные концеры. Было бы потрясающе, если бы мы могли что-то сделать вместе. Может, ты смог бы написать что-то для нас обоих?“. И Фредди ответил: „Я уверен, что мы сможем это сделать“, но потом, вспомнив, добавил: „Послушайте, я пообещал вашему брату, что не буду Вас слишком задерживать“. Тут она обернулась и сказала: „Ты что, пытаешься от меня избавиться? Я сама буду решать, когда я устала и когда мне пора“. И мы посидели еще немного, и в конце концов она ушла»[650].

«Это была замечательная, прекрасная ночь, – вспоминает Питер Стрейкер. – Мы засиделись до шести или семи утра. Она была навеселе!»[651]

Когда Кабалье под утро уехала, Фредди и Майк Моран начали работу над материалом. Фредди решил отложить на время планы по выпуску собственного сольного альбома в пользу альбома с оперной суперзвездой. «Итак, мы отправились в Гарден Лодж, и я подумал, с чего нам начать. Я сказал Фредди: „Давай сначала определимся с названием“, и он сказал: „Мы встретились в Барселоне. Пусть будет „Барселона“, чтобы мы знали, о чем вообще речь. Там мы впервые встретились“». Я сказал: „Это неплохое начало – «Барселона, здесь мы впервые встретились». Давай расскажем о том, как вы познакомились“. Вот так мы начали работать. Да, нам потребовалось некоторое время, чтобы сделать все на высоте, – ведь, как вы понимаете, у нас не было никакого образца. Настоящее творчество! Это было еще до того, как оперная и классическая музыка обрели массовую популярность»[652].

Фредди и Майк провели большую часть апреля и мая в Townhouse Studios, работая над материалом для Кабалье. Однако их график зависел от графика Кабалье, который, как и у большинства великих звезд оперы, был расписан на пять лет вперед.

У Фредди этих пяти лет не было.

Глава 41

После замечательной встречи с Монсеррат Кабалье и начала работы над музыкой для нее, в апреле 1987 года Фредди получил шокирующую новость, которую он с опасением ожидал.