The Story of Civilization 04

Половина ужасов средневековой души собрана в этой жуткой хронике. По мере чтения ее страшных страниц ужас нарастает, пока, наконец, совокупный эффект не становится гнетущим и подавляющим. Все грехи и преступления человека от туманности до туманности не могут сравниться с садистской яростью этого божественного возмездия. Дантовская концепция ада - венец непристойности средневековой теологии. Классическая античность представляла себе Аид или Авернус, принимающий всех умерших людей в подземную и безразборную тьму; но она не представляла себе этот Тартар как место пыток. Должны были пройти века варварства, беззащитности и войн, прежде чем человек смог осквернить своего Бога атрибутами неумирающей мести и неиссякаемой жестокости.

С облегчением мы узнаем в конце, что Вергилий и Данте прошли через центр Земли, изменили направление головы и ног и движутся вверх к антиподам. С быстротой сна, не подвластной времени, два поэта за два дня преодолевают диаметр Земли. Они появляются в южном полушарии пасхальным утром, вдыхают свет дня и встают у подножия террасированной горы, которая является чистилищем.

3. Чистилище

Концепция чистилища, по сравнению с этим, гуманна: человек может усилием и болью, надеждой и видением очистить себя от греха и эгоизма и шаг за шагом подняться к пониманию, любви и блаженству. Поэтому Данте изображает чистилище в виде горного конуса, разделенного на девять уровней: предчистилище, семь террас - по одной для очищения от каждого из смертных грехов - и, на вершине, земной рай. С каждого уровня грешник с уменьшающейся болью переходит на более высокий уровень, и при каждом восхождении ангел произносит одну из Блаженств. На нижних ступенях сурово наказывают за грехи, покаянные и прощенные, но еще не искупленные достаточным наказанием; тем не менее, в противовес горькому сознанию ада, что страдания никогда не закончатся, здесь есть укрепляющая уверенность, что после конечного наказания наступит вечность счастья. Более мягкое настроение и более яркий свет пронизывают эти канты и показывают, что Данте учится мягкости у своего языческого наставника.

Вергилий росой смывает с лица Данте пот и грязь ада. Море вокруг горы мерцает под лучами восходящего солнца, а омраченная грехом душа трепещет от радости прихода божественной благодати. Здесь, на первом уровне, в соответствии с надеждой Фомы на спасение какого-нибудь доброго язычника, Данте встречает Катона из Утики, сурового стоика, который, вместо того чтобы испытать милость Цезаря, покончил с собой. Здесь же - Манфред, сын Фридриха, который сражался с папой, но любил поэзию. Вергилий подбадривает Данте часто цитируемыми строками:

Послушайте, что вы делаете;

Как в торре, который не свернуть.

Giammai la cima per soffiar de' venti-

"Пусть говорят люди; стойте, как крепкая башня, которая никогда не поколеблется от всякого дуновения ветров".50 Вергилий не в своей тарелке в чистилище; он не может отвечать на вопросы Данте так же охотно, как в своем родном аду; он чувствует свою нехватку и временами проявляет раздраженную тоску. Его утешает встреча с Сорделло; сыновья поэта из Мантуи падают в объятия друг друга, объединенные привязанностью итальянца к городу своей юности. После этого Данте разражается горькой апострофой в адрес своей страны, подводя итог своему сочинению о необходимости монархии:

Ах, рабская Италия! Ты гостиница скорби!

Судно без лоцмана в сильный шторм!

Дама уже не из светлых провинций,

Но бордельная нечисть! Этот нежный дух,

Даже от приятных звуков родной земли

Быстро поприветствовал согражданина

С таким радостным ликованием; в то время как сейчас твои живые

В тебе не может не быть войны; и один

Злой грызет другого; да, из тех.

Кого сдерживают одна и та же стена и один и тот же ров.

Ищи, несчастный, вокруг твоих морских берегов,

Тогда вернись домой, к груди своей, и помяни

Если хоть часть тебя наслаждается миром.

Что для тебя Юстиниан [возрожденное римское право]?

Как починить уздечку, если седло пустое [без короля]? ...

Ах, люди, что преданы должны быть

А в седле пусть сидит твой Цезарь,

Если бы ты хорошо знал, что повелевает Бог!51

И как бы в подтверждение своей любви к королям, умеющим держать себя в руках, он рассказывает, как Сорделло ведет их у подножия чистилища в прекрасную солнечную долину, усыпанную цветами и благоухающую, где обитают император Рудольф, король Оттокар Богемский, Петр III Арагонский, Генрих II Английский, Филипп III Французский.