The Story of Civilization 05

Как и Иоахим Флорский, Дольчино делил историю на периоды, из которых третий, от папы Сильвестра I (314-35) до 1280 года, видел постепенное разложение Церкви через мирское богатство; со времен Сильвестра (говорит Дольчино) все папы, кроме Целестина V, были неверны Христу; Бенедикт, Франциск и Доминик благородно пытались вернуть Церковь от мамоны к Богу, но потерпели неудачу; и теперь, при Бонифации VIII и Клименте V, папство превратилось в блудницу из Апокалипсиса. Дольчино стал главой нового братства, "Пармских апостольских братьев", которые отвергли власть пап и унаследовали множество доктрин от патаринов, вальденсов и духовных францисканцев. Они исповедовали абсолютное целомудрие, но каждый мужчина среди них жил с женщиной, которую называл своей сестрой. Климент V приказал инквизиции допросить их; они отказались предстать перед трибуналом; вместо этого они вооружились и заняли позиции у подножия Пьемонтских Альп. Инквизиторы повели против них войско; произошли кровопролитные сражения; братья отступили в горные перевалы, где их блокировали и морили голодом; они питались крысами, собаками, зайцами, травой; наконец их горную твердыню взяли штурмом, тысяча человек пала в бою, тысячи были сожжены до смерти (1304). Когда Маргериту вели на костер, она, несмотря на истощение, была еще так красива, что знатные люди предложили ей выйти замуж, если она откажется от своей ереси; она отказалась и была медленно сожжена. Дольчино и его соратник Лонгино были отведены для особого обращения. Их посадили на телегу и провезли по Верчелли; во время этой процессии раскаленными щипцами с них по кусочку срывали плоть, отрывали конечности и гениталии; наконец, им позволили умереть.26

Приятно переключиться с такого варварства на продолжающуюся эффективность христианства в деле вдохновения мужчин и женщин на святость. В том же столетии, что и Авиньон, в котором происходили бедствия и развращение, появились такие миссионеры, как Джованни да Монте Корвино и Одерик из Порденоне, которые пытались обратить индусов и китайцев; но китайцы, по словам францисканского хрониста, придерживались "заблуждения, что любой человек может спастись в своей собственной секте".27 Невольно эти миссионеры внесли вклад не столько в религию, сколько в географическую науку.

Святая Екатерина Сиенская родилась, жила и умерла в скромной комнате, которую до сих пор показывают посетителям. С этого пятачка земли она помогла сдвинуть с места папство и возродить в народе Италии благочестие, которое пережило и Ринашиту, и Рисорджименто. В пятнадцать лет она вступила в Орден Покаяния Святого Доминика; это была "третичная" организация, состоявшая не из монахов или монахинь, а из мужчин и женщин, ведущих светский образ жизни, но посвятивших себя, насколько это возможно, делам религии и благотворительности. Екатерина жила с родителями, но превратила свою комнату почти в якорную келью. потеряла себя в молитве и мистическом созерцании и почти не выходила из дома, разве что в церковь. Родители были обеспокоены ее увлеченностью религией и опасались за ее здоровье. Они возложили на нее самую тяжелую работу по дому, которую она выполняла безропотно. "Я выделила в своем сердце уголок для Иисуса", - говорила она,28 и сохраняла детскую безмятежность. Все радости, сомнения и экстазы, которые другие девушки могли бы получить от "профанной" любви, Кэтрин искала и находила в преданности Христу. В нарастающей интенсивности этих уединенных размышлений она думала и говорила о Христе как о своем небесном возлюбленном, обменивалась с Ним сердцами, видела себя в видении замужем за Ним; и, подобно святому Франциску, она так долго размышляла о пяти ранах Распятого, что ей казалось, что она чувствует их на своих собственных руках, ногах и боку. Все искушения плоти она отвергала как козни сатаны, стремящегося отвлечь ее от единственной любви.

После трех лет почти уединенного благочестия она почувствовала, что может смело вступить в жизнь города. Как она посвятила свою женскую силу Христу, так она посвятила свою материнскую нежность больным и нуждающимся Сиены; она до последнего момента оставалась с жертвами чумы и стояла в духовном утешении рядом с осужденными преступниками до самого часа их казни.29 Когда ее родители умерли и оставили ей скромное состояние, она раздала его бедным. Хотя она была обезображена оспой, ее лицо было благословением для всех, кто ее видел. Юноши по ее слову отказывались от привычных богохульств, а люди постарше с тающим скептицизмом внимали ее простой и доверительной философии. Она считала, что все беды человеческой жизни - результат человеческой злобы; но все грехи человечества будут поглощены и потеряны в океане Божьей любви; и все беды мира будут излечены, если людей удастся убедить исповедовать христианскую любовь. Многие поверили ей; Монтепульчано просил ее приехать и примирить враждующие семьи; Пиза и Лукка обращались к ней за советом; Флоренция пригласила ее присоединиться к посольству в Авиньон. Постепенно она втянулась в мир.