The Story of Civilization 05

Карл, по-прежнему оставаясь в Испании и передвигая свои пешки с помощью магического пульта, поручил своим агентам собрать новую армию. Они обратились к тирольскому кондотьеру Георгу фон Фрундсбергу, уже прославившемуся подвигами ландскнехтов - немецких наемников, которые сражались под его началом. Карл мог предложить мало денег, но его агенты обещали богатую добычу в Италии. Фрундсберг номинально оставался католиком, но он симпатизировал Лютеру и ненавидел Климента как предателя империи . Он заложил свой замок, другие владения, даже украшения своей жены; на полученные 38 000 гульденов он собрал около 10 000 человек, жаждущих приключений и грабежей и не прочь сломать копье о папскую голову; некоторые из них, как говорили, несли петлю, чтобы повесить Папу.32 В ноябре 1526 года эта импровизированная армия пересекла горы и спустилась к Брешии. Альфонсо Феррарский отплатил папству за его многочисленные попытки низложить его, прислав Фрундсбергу четыре своих самых мощных пушки. Под Брешией Джованни делле Банде Нере был ранен в стычке с захватчиками; он умер в Мантуе 30 ноября в возрасте двадцати восьми лет. Герцогу Урбинскому уже никто не мешал.

Фрундсберг переправился через По, когда Джованни умер, и опустошил плодородные поля Ломбардии так эффективно, что три года спустя английские послы назвали эту местность "самой жалкой страной, которая когда-либо была в христианстве".33 В Милане имперским командующим стал Карл, герцог Бурбонский; созданный коннетаблем Франции за храбрость при Мариньяно, он выступил против Франциска, когда мать короля, как он считал, обманом лишила его причитающихся ему земель; он перешел на сторону императора, участвовал в поражении Франциска при Павии и стал герцогом Миланским. Теперь, чтобы собрать и оплатить еще одну армию для Карла, он обложил миланцев налогами буквально до смерти. Он писал императору, что обескровил город. Его солдаты, натравленные на жителей, так издевались над ними воровством, жестокостью и изнасилованиями, что многие миланцы вешались или бросались с высоких мест на улицы.34 В начале февраля 1527 года Бурбон вывел свою армию из Милана и соединил ее с армией Фрундсберга у Пьяченцы. Объединенная орда, насчитывавшая теперь около 22 000 человек, двинулась на восток по Виа Эмилия, обходя стороной укрепленные города, но грабя на своем пути и оставляя за собой пустую сельскую местность.

Когда Клименту стало ясно, что у него нет достаточных сил, чтобы остановить этих захватчиков, он обратился к Ланнуа с просьбой заключить перемирие. Вице-король прибыл из Неаполя и разработал условия перемирия на восемь месяцев: Климент и Колонна прекратили войну и обменялись своими завоеваниями, а папа выделил 60 000 дукатов, которыми подкупил армию Фрундсберга, чтобы она держалась подальше от папских земель. Затем, полагая, что Фрундсберг и Бурбон выполнят соглашение, подписанное имперским наместником, Климент сократил свою римскую армию до трехсот человек. Но разбойники Бурбона закричали от ярости, услышав условия перемирия. Четыре месяца они терпели тысячи лишений только в надежде разграбить Рим; большинство из них теперь были в лохмотьях, многие - без обуви, все голодали, ни один не получал жалованья; они отказались откупаться жалкими 60 000 дукатов, из которых, как они знали, до них дойдет лишь малая часть. Опасаясь, что Бурбон подпишет перемирие, они осадили его палатку, крича: "Платите! Платите!" Он спрятался в другом месте, а они разграбили его палатку. Фрундсберг попытался успокоить их, но во время его призыва с ним случился апоплексический удар; он больше не принимал участия в кампании и умер через год. Бурбон принял командование, но только после того, как согласился на поход на Рим. 29 марта он отправил Ланнуа и Клименту сообщения о том, что не может сдерживать своих людей и что перемирие неизбежно закончится.

Теперь, наконец, Рим осознал, что он - намеченная и беспомощная добыча. В Страстной четверг (8 апреля), когда Климент давал свое благословение 10-тысячной толпе перед собором Святого Петра, фанатик, одетый в кожаный фартук, взобрался на статую Святого Павла и крикнул Папе: "Ты, ублюдок Содома! За грехи твои Рим будет разрушен. Покайся и обратись! Если ты не веришь мне, через четырнадцать дней ты увидишь". В канун Пасхи этот дикий изверг - Бартоломмео Карози, прозванный Брандано, - прошел по улицам с криком: "Рим, кайся! С тобой поступят так же, как Бог поступил с Содомом и Гоморрой".35