По обычаю, установленному инквизицией, в период с 9 апреля по 22 мая экзаменаторы подвергали трех монахов пыткам по разным поводам. Сильвестро сразу же сдался и с такой готовностью ответил, как того хотели экзаменаторы, что его признание было слишком поверхностным, чтобы быть полезным. Доменико сопротивлялся до последнего; замученный до смерти, он продолжал утверждать, что Савонарола - святой без коварства и греха. Савонарола, измотанный и измученный, вскоре потерял сознание под пытками и давал любые ответы, которые ему предлагали. Придя в себя, он отказывался от признания; его снова пытали, и он снова уступал. После трех испытаний его дух сломился, и он подписал сбивчивое признание в том, что не имел божественного вдохновения, что был виновен в гордыне и честолюбии, что призывал иностранные и светские власти созвать всеобщий церковный собор и что замышлял низложение папы. По обвинению в расколе и ереси, в разглашении тайны исповеди в виде притворных видений и пророчеств, в разжигании смуты и беспорядков в государстве, три монаха были приговорены к смерти по единому приговору государства и Церкви. Александр милостиво послал им отпущение грехов.

23 мая 1498 года Республика отцеубийц казнила своего основателя и его товарищей. Небритых и босых их привели на ту же площадь Синьории, где дважды сжигали "тщеславие". Как и тогда, как и в случае с испытанием через суд, на зрелище собралась огромная толпа; но теперь правительство снабжало ее едой и питьем. Один священник спросил Савонаролу: "В каком духе ты переносишь это мученичество?" Он ответил: "Господь много страдал за меня". Он поцеловал распятие, которое нес, и больше не разговаривал. Монахи мужественно шли к своей гибели, Доменико почти радостно пел Te Deum в благодарность за мученическую смерть. Трое мужчин были повешены на виселице, и мальчикам разрешили забрасывать их камнями, когда они задыхались. Под ними разожгли большой костер и сожгли их в пепел. Пепел выбросили в Арно, чтобы не поклоняться ему как мощам святых. Некоторые Пьяньони, не выдержав осуждения, встали на колени на площади, плакали и молились. Каждый год, вплоть до 1703 года, утром после 23 мая на место, где упала горячая кровь монахов, возлагали цветы. Сегодня на мостовой установлена мемориальная доска, отмечающая место самого знаменитого преступления в истории Флоренции.

Савонарола - это Средневековье, перешедшее в Ренессанс, и Ренессанс его погубил. Он видел моральное разложение Италии под влиянием богатства и упадка религиозной веры, и он смело, фанатично, тщетно противостоял чувственному и скептическому духу времени. Он унаследовал нравственный пыл и душевную простоту средневековых святых и казался не на своем месте и не в своей тарелке в мире, который пел дифирамбы заново открытой языческой Греции. Он потерпел неудачу из-за своей интеллектуальной ограниченности и простительного, но раздражающего эгоизма; он преувеличивал свое просвещение и свои возможности и наивно недооценивал задачу противостоять одновременно власти папства и инстинктам людей. По понятным причинам он был потрясен нравами Александра, но был несдержан в своих обличениях и непримирим в своей политике. До Лютера он был протестантом только в том смысле, что призывал к реформе Церкви; он не разделял ни одного из теологических разногласий Лютера. Но память о нем стала силой в протестантском сознании; Лютер назвал его святым. Его влияние на литературу было незначительным, поскольку литература находилась в руках скептиков и реалистов, таких как Макиавелли и Гиччардини; но его влияние на искусство было огромным. Фра Бартоломмео подписал свой портрет монаха: "Портрет Джироламо из Феррары, пророка, посланного Богом". Боттичелли под проповедью Савонаролы обратился от язычества к благочестию. Микеланджело часто слышал монаха и преданно читал его проповеди; именно дух Савонаролы двигал кистью по потолку Сикстинской капеллы и прорисовывал за алтарем страшный Страшный суд.

Величие Савонаролы заключалось в его стремлении совершить нравственную революцию, сделать людей честными, добрыми и справедливыми. Мы знаем, что это самая трудная из всех революций, и не можем удивляться, что Савонарола потерпел неудачу там, где Христос преуспел с таким жалким меньшинством людей. Но мы также знаем, что такая революция - единственная, которая ознаменует реальный прогресс в человеческих делах; и что рядом с ней кровавые перевороты истории - преходящие и неэффективные зрелища, меняющие все, кроме человека.

IV. РЕСПУБЛИКА И МЕДИЧИ: 1498-1534 ГГ.