The Story of Civilization 06

Последствия этих исследований ощущались во всех сферах европейской жизни. В результате путешествий 1420-1560 годов площадь земного шара увеличилась почти в четыре раза. Новые виды фауны и флоры, драгоценные камни и минералы, продукты питания и лекарства пополнили ботанику, зоологию, геологию, меню и фармакопею Европы. Люди удивлялись, как представителям всех новых видов нашлось место в Ноевом ковчеге. Литература преобразилась: старые рыцарские сказания уступили место историям о путешествиях и приключениях в дальних странах; поиски золота заменили поиски Святого Грааля в бессознательном символизме современного настроения. Величайшая коммерческая революция в истории (до появления самолета) открыла Атлантику и другие океаны для европейской торговли и оставила Средиземноморье в коммерческом, а вскоре, следовательно, и в культурном застое; Ренессанс переместился из Италии в атлантические государства. Европа, обладая лучшими кораблями и пушками, более выносливым, жадным и авантюрным населением, завоевывала - иногда колонизировала - одну за другой вновь открытые земли. Туземное население было вынуждено заниматься беспрестанным и тяжелым трудом, производя товары для Европы; рабство стало устоявшимся институтом. Почти самый маленький континент стал самым богатым; началась европеизация земного шара, которая так резко изменилась в наше время. Разум западного человека был мощно стимулирован расстоянием, необъятностью и разнообразием новых земель. Отчасти скептицизм Монтеня коренится в очаровании экзотическими путями и верованиями. Обычаи и нравы обретали географическую относительность, которая подтачивала старые догмы и уверенность. Само христианство пришлось рассматривать в новой перспективе, как религию незначительного континента в мире соперничающих верований. Как гуманизм открыл мир до Христа, а Коперник - астрономическую незначительность Земли, так и исследования и последовавшая за ними торговля открыли огромные пространства за пределами христианства и без его учета. Авторитет Аристотеля и других греков был подорван, когда выяснилось, как мало они знали о нашей планете. Ренессансное идолопоклонство перед греками пошло на спад, и человек, преисполненный ренессансной гордости за свои новые открытия, приготовился забыть о своих уменьшенных астрономических размерах в процессе расширения своих знаний и торговли. Современная наука и философия поднялись и взялись за эпохальную задачу переосмысления мира.

IV. ВОСКРЕШЕНИЕ БИОЛОГИИ

Биологические науки, которые почти не продвинулись вперед со времен греков, теперь ожили. Ботаника пыталась освободиться от фармации и встать на собственные ноги; ей это удалось, но неизбежно ее хозяевами оставались медики. Отто Брунфельс, городской врач из Берна, начал движение с его Herbarum vivae icones (1530-3 6) - "живые картины растений"; его текст был во многом заимствован из Теофраста, Диоскорида и других предшественников, но он также описывал местные растения Германии, а его 135 гравюр на дереве были образцами точности. Эвриций Кордус, городской врач Бремена, основал первый ботанический сад (1530) к северу от Альп, попытался дать независимый обзор зарождающейся науки в своем "Ботанилогиконе" (1534), а затем вернулся к своей медицине в "Liber de urinis". Его сын Валериус Кордус безрассудно бродил в поисках растений, встретил свою смерть в поисках в возрасте двадцати девяти лет (1544), но оставил для посмертной публикации свою Historia plantarum, в которой ярко и точно описал 500 новых видов. Леонард Фукс, профессор медицины в Тюбингене, изучал ботанику сначала для фармацевтики, а затем ради нее самой и ради удовольствия. Его "Historia stirpium" (1542) была типичной научной преданностью; в 343 главах он проанализировал 343 рода и проиллюстрировал их 515 гравюрами, каждая из которых занимала целую страницу формата фолио. Он подготовил еще более обширную работу с 1 500 рисунками, но ни один печатник не взял на себя расходы по ее публикации. Род Fuchsia является его живым памятником.