The Story of Civilization 07

Бард получил лучшую прессу в Германии, где ни один отечественный драматург не претендовал на премию. Первый великий немецкий драматург Готхольд Лессинг в 1759 году заявил своим соотечественникам, что Шекспир превосходит всех других поэтов, как древних, так и современных; Гердер поддержал его. Август фон Шлегель, Людвиг Тик и другие лидеры романтической школы подняли шекспировское знамя, а Гете внес свой вклад в восторженное обсуждение "Гамлета" в "Вильгельме Мейстере" (1796).106 Шекспир стал популярен на немецкой сцене; и на некоторое время немецкая наука перехватила у Англии лидерство в изучении жизни и пьес Шекспира.

Для тех, кто воспитан в ауре Шекспира, объективная оценка или сравнение невозможны. Только тот, кто знает язык, религию, искусство, обычаи и философию периклийских греков, почувствует непревзойденное достоинство дионисийской трагической драмы, суровую простоту и неумолимую логику ее структуры, гордую сдержанность в слове и деле, трогательный комментарий хоровых песнопений, высокое стремление увидеть человека в перспективе его космического места и судьбы. Только тот, кто знает французский язык и характер, а также фон великой эпохи, может почувствовать в пьесах Корнеля и Расина не только величие и музыку их стиха, но и героическое усилие разума пересилить эмоции и порывы, стоическое следование сложным классическим нормам, концентрацию драмы в нескольких напряженных часах, подводящих итоги и решающих судьбы. Только тот, кто знает английский язык в его елизаветинской полноте, кто с упоением носится на елизаветинских ветрах риторики, лирики и язвительности, кто не ставит границ театральному отражению природы и высвобождению воображения, может с распростертыми объятиями и сердцем принять шекспировские пьесы по заслугам; но такой человек будет трепетать от восторга перед великолепием их речи, и он будет до глубины души следить за их мыслью и постигать ее. Таковы три эпохальных дара мировой драматургии, и мы должны, несмотря на наши ограничения, принять их все для нашего углубления, возблагодарив наше наследие за греческую мудрость, французскую красоту и елизаветинскую жизнь.

(Но, конечно, Шекспир - это высший пилотаж.)

I. Ср. "Два джентльмена из Вероны", V, ii, 3,6; "Виндзорские веселые жены", II, i.

II. Бен Джонсон обратил на это внимание в своих беседах с Драммондом в Хоторндене.21 Шекспир взял его из романа Роберта Грина - выпускника университета. При Оттокаре II (р. 1253-78) Богемия распространила свою власть на берега Адриатики.22

III. "Нет никаких причин отвергать это сообщение" - сэр Э. К. Чемберс, Уильям Шекспир, I, 89.

ГЛАВА V. Мария Королева Шотландская 1542-87

I. КОРОЛЕВА ФЕЙ

В переплетении драматических событий шотландской Реформации и елизаветинской политики трагедия Марии Стюарт притягивала своей красотой, страстной любовью, религиозными и политическими конфликтами, убийствами, революцией и героической смертью. Ее родословная почти гарантировала ей насильственный конец. Она была дочерью Якова V Стюарта Шотландского и Марии Гиз, Лотарингии и Франции; внучкой Маргариты Тюдор, дочери Генриха VII Английского; племянницей, которую можно назвать кузиной, "Кровавой Марии" и Елизаветы; по общему мнению, она была законной наследницей английской короны, если Елизавета умрет без потомства; и для тех, кто - как все католики (а в свое время и Генрих VIII) - считал Елизавету бастардом и, следовательно, не имеющим права править, Мария Стюарт, а не Елизавета Тюдор, должна была стать наследницей английского престола в 1558 году. Для пущей трагичности Мария, став королевой Франции (1559), разрешила своим последователям и государственным бумагам называть ее королевой Англии. Долгое время французские короли тщетно притворялись королями Англии, а английские короли - королями Франции; но в данном случае притворство приблизилось к общепризнанному утверждению. Елизавета не могла быть уверена в своей короне до тех пор, пока жива Мария. Спасти ситуацию мог только здравый смысл, а государи редко опускаются так низко.