The Story of Civilization 08

Когда известие о завещании достигло Парижа, Людовик обрадовался, но засомневался. Он знал, что переход Испании от Габсбургов к Бурбонам встретит яростное сопротивление со стороны императора, а Англия и Голландия присоединятся к сопротивлению. Немецкий историк ставит Людовику в заслугу то, что в этот момент он преследовал мирные цели:

Было бы несправедливо говорить о Людовике XIV, что его намерением с самого начала было отказаться от договора о разделе, как только в его руках окажется воля, благоприятная для его дома. Даже когда он был уверен в наличии такой воли, еще при жизни короля Карла, он приказал своему послу в Голландии заверить пенсионера в том, что он намерен придерживаться своих обязательств, а не принимать любые предложения, которые могут быть ему сделаны. Кроме того, он продолжал добиваться присоединения Венского двора к Договору о разделе. 40

6 октября Людовик направил императору срочное обращение с просьбой принять Второй договор о разделе. 41 Леопольд отказался. Отныне Людовик считал договор недействительным.

Сразу после смерти Карла испанская хунта, или регентство, отправила в Париж курьера, чтобы уведомить Людовика, что его внук будет принят в качестве короля Испании, как только он приедет и принесет клятву соблюдать законы королевства. Испанскому послу в Париже было поручено, в случае отказа Франции, предложить курьеру поспешить в Вену и передать эрцгерцогу то же предложение; 42 В любом случае Испанская империя не должна быть разделена. 9 ноября Людовик созвал дофина, его канцлера Поншартрена, герцога де Бовилье и маркиза де Торси, министра иностранных дел, на совет в квартире госпожи де Ментенон и спросил их совета. Бовилье ратовал за отказ от испанского предложения, поскольку оно непременно приведет к войне с Империей, Англией и Объединенными провинциями, и напомнил королю, что Франция не в состоянии противостоять такой коалиции. Торси выступал за принятие предложения; война, по его мнению, неизбежна в любом случае; Леопольд будет бороться и с договором о разделе, и с завещанием; кроме того, если предложение будет отвергнуто королем, оно, несомненно, будет принято императором, и Франция снова окажется окруженной тем же кордоном - Испанией, Северной Италией, Австрией и Испанскими Нидерландами, - который за последние двести лет стоил Франции столько крови, чтобы сломать. Лучше вступить в войну по справедливой причине - воле, чем пытаться принудить к разделу Испании вопреки желанию ее правительства и народа. 43

После трех дней раздумий Людовик объявил испанским посланникам о принятии завещания. 16 ноября 1700 года он представил герцога Анжуйского двору, собравшемуся в Версале. "Господа, - сказал он, - вы видите здесь короля Испании. Его происхождение призвало его к этой короне; покойный король так распорядился в своем завещании; вся [испанская] нация желала этого и убедительно просила меня дать свое согласие. Такова была воля Небес; я исполнил ее с радостью". А молодому монарху он добавил: "Будь хорошим испанцем - это теперь твой первый долг; но помни, что ты родился французом, и поддерживай единство между двумя народами; это путь к их счастью и сохранению мира в Европе". 44 Испанское регентство провозгласило Филиппа в Мадриде, и вскоре все части Испании и ее владений заявили о своем согласии. Одно правительство за другим признавало нового короля: Савойя, Дания, Португалия, Объединенные провинции, Англия, несколько итальянских и немецких государств; даже курфюрст Баварии, считавший, что его сын был отравлен императором, был в числе первых принцев, предложивших признание. Кризис казался преодоленным, а вековая вражда между Испанией и Францией - мирно исцеленной. Испанский посол в Версале преклонил колени перед своим новым государем и произнес знаменитые слова, которые Вольтер по ошибке приписал Людовику XIV: "Il n'y a plus de Pyrénées" (Пиренеев больше нет). 45

IV. ВЕЛИКИЙ СОЮЗ: 1701-2

Филипп V, начало рода испанских Бурбонов, был "спокойно и радостно принят в Испании", писал лорд Честерфилд, "и признан ее королем большинством держав, которые впоследствии объединились в союз, чтобы свергнуть его". 46 Но император Леопольд чувствовал, что этот виртуальный союз Франции и Испании, если позволить ему продолжаться, станет катастрофой для дома Габсбургов, так долго привыкшего править и "Священной Римской", и Испанской империями. Отражая его негодование, памфлетисты возбуждали и выражали общественные настроения в Австрии, указывая, что Карл II не был в здравом уме, когда завещал Испанию ее древнему врагу; более того, утверждали они, вскрытие показало, что мозг и сердце короля серьезно поражены болезнью; поэтому его завещание не имеет законной силы, а испанские владения принадлежат Леопольду на основании необъявленных прав его матери и жены. Леопольд призвал своих бывших союзников - Голландию и Англию - присоединиться к нему в отказе или отзыве признания Филиппа V, даже если это будет означать войну.