The Взгляд

«В течение многих лет работая в молодежной редакции бывшего ЦТ и трех лет депутатом Верховного Совета, я имел возможность получать огромное количество информации не только от своих газетных и телевизионных коллег, но и из источников практически во всех властных структурах. Кроме того, так уж случилось, что все это время я занимался конкретным жанром журналистики – расследованием, в том числе во многих горячих точках, и не только на территории бывшего СССР. Считаю, что это позволяет мне выстроить собственную версию убийства Влада. Но я так далек от того, чтобы считать это истиной в последней инстанции. Скажу больше – я буду счастлив, если узнаю, что правда об убийстве Влада ничего общего не имеет с тем, что думал об этом я…

К концу четвертого года существования «Взгляда» ребята, в том числе и Влад, начали зарабатывать на программе деньги. Появились заказные сюжеты, рубрики, даже фирмы, которые от имени «Взгляда» что-то продавали и покупали. Но это было только начало. В 90-м году «Взгляд» закрыли, а я был вынужден уйти с Центрального телевидения. Но при этом я оставался депутатом Верховного Совета Российской Федерации. И в конце 92-го года Комитет по СМИ попросил меня как телевизионного профессионала, прошедшего путь от младшего редактора до главного выпускающего программ, сделать экспертную оценку документов КРУ Минфина по проверке «Останкино». Там было зафиксировано то, что с точки зрения Минфина являлось нарушением.

Самое страшное: в этих документах я обнаружил несколько страниц, посвященных деятельности ТО «Эксперимент» (бывшей молодежной редакции ЦТ). И это был приговор. Возьмем, для примера, программу «Поле чудес» и условные деньги. Фактически передача стоила пусть тысячу рублей. Коммерческая организация «ВИД» заключала договор с государственной организацией «Эксперимент» о производстве «Поля чудес» не на тысячу рублей, а на сто тысяч. Мало того, на эту тысячу рублей снималась не одна, а четыре передачи: государственные средства разворовывались в фантастических масштабах. По тому Уголовному кодексу при необходимых доказательствах наказание могло бы быть очень суровым, вплоть до высшей меры.

Но еще более жуткие вещи я узнал в «Останкино» от своих бывших коллег. Оказывается, полный финансовый беспредел творился прежде всего в получении рекламных денег. Одна минута в прайм-тайм стоила тогда примерно 40 000 долларов. Но чтобы вставить эту рекламу в конкретное «Поле чудес», рекламодателю нужно было заплатить еще столько же производителю в карман. То есть существовал своеобразный конкурс рекламы. По мнению работников «Эксперимента», доходы от этой «замечательной» коммерческой деятельности составляли около 200 000 долларов за одну передачу…

В то время мне был предложен пост гендиректора «Останкино». Моим условием было: немедленная передача всех этих документов в Генпрокуратуру. Этого не произошло, я отказался от «Останкино», а документы якобы сгорели в Белом доме в октябре 93-го.

Как человек, которого Влад сам как бы выбрал себе учителем, я могу сказать, что Листьев не состоялся как журналист. Может быть, и к лучшему. Потому что журналистов много, и есть даже институты, в которых их обучают. А для шоуменов, ведущих телепрограмм у нас нет учебных программ, этот талант либо есть в человеке, либо нет. Влад был шоуменом от Бога. Я говорю об этом не ради добрых слов – убийцы совершенно точно рассчитали реакцию общества и нас, журналистов, на убийство Влада – глубокий шок. Если бы в течение первых сорока дней какой-нибудь чиновник правоохранительных органов или властных структур только бы заикнулся, что убили не журналиста Листьева, а Листьева-коммерсанта, думаю, своего кресла он лишился бы немедленно.

Именно шок не позволил и нам, журналистам, на передаче памяти Влада, которая прошла в «Останкино» сразу после убийства, задать главный вопрос и себе, и всей стране: кому выгодно? У меня есть основания полагать, что этот вопрос вопреки тому, что думали заказчики убийства, все-таки возник сразу у первого следователя Бориса Уварова. Он сразу же заинтересовался финансовой деятельностью «ВИДа», и Листьева в первую очередь. Через три месяца мы встретились с ним в его кабинете. Разговор велся без протокола, часов шесть, и если поначалу это были его вопросы – мои ответы, то потом Уваров начал выстраивать определенные версии. Одна из них потрясла меня: заказчики убийства – в ближайшем окружении Влада. К сожалению, Уваров дал интервью на эту тему какой-то местной газете, что, вероятно, и стало причиной его отстранения от дела. А само дело было моментально после этого развалено.

Так говорил Мукусев. За что купил – за то продал. Слов не изменив. Однако не поверив половине. Ну ладно, не половине, четверти. Но это составная моего ремесла = сомневаться и не доверять.

* * *

– А как сложилась твоя судьба после 93-го? Я время от времени видел тебя на телевизионных экранах…