The White Tiger Extrapolation (СИ)



~

Так уж вышло, что Шелдон Купер обзавелся поклонником.

Когда Леонард это обдумывал, он припоминал, что началось все на одной из ужасающе скучных вечеринок, устраиваемых советом директоров Калифорнийского технологического института для того, чтобы привлечь инвестиции, как они это называли. Это было нечто вроде благотворительных вечеров, на которые приходили люди, любившие тешить свое самолюбие мыслью, что они двигают вперед мировую науку с помощью своих кошельков и что без них прогресс остановился бы или, того хуже, обратился бы вспять. Лицемеры с улыбками крокодилов, все в мехах и брильянтах, приходили поглазеть на фриков от науки, к числу которых принадлежал и сам Леонард. Эти люди были достаточно напыщенны, чтобы воображать, что могут поддерживать с ними беседы о высоких материях на равных, так что главной задачей сотрудников института на этих вечерах в основном было поддерживать их в этом заблуждении.

У Шелдона, что уж там говорить, это никогда особо не получалось.

– Бога ради, Купер, я могу купить десяток таких, как ты, на те деньги, что дает этому заведению миссис Фелингер! – говорил их босс, сотрясаясь от гнева. – Если ты еще раз попробуешь сказать что-то вроде того, что с ее уровнем интеллекта она могла бы обыграть в шахматы разве что бабуина, то полетишь отсюда вон, тебе ясно? Тебе еще повезло, что миссис Фелингер решила, что бабуин – это такая экзотическая фамилия известного шахматиста!

– Видите ли, доктор Гейблхаузер, – отвечал ему Шелдон, по которому было видно, как отчаянно он желает доказать свою правоту, – тот факт, что она приняла мое утверждение за комплимент, лишь доказывает, что я был чрезвычайно близок к истине, давая оценку ее интеллектуальным способностям…

– Купер, на этот раз все будет по-другому, запомни это! – грозно говорил Гейблхаузер, нависая над Шелдоном, отчего тот испуганно отшатывался, округлял глаза, по-птичьи прижимая худые руки к груди, и дальнейшие возражения застревали у него в глотке. – На этот раз ты, черт подери, будешь молчать и улыбаться, иначе и думать забудь про возможность использовать в своей работе универсальный ускоритель частиц!

Шелдон мялся, отводил глаза и заламывал руки, но в конце концов кивал и соглашался быть пай-мальчиком.

– Просто я не считаю, что обладая коэффициентом интеллекта в сто восемьдесят семь баллов и будучи одним из самых гениальных людей современности, я должен делать вид, что рад быть шутом для кучки глупых, ограниченных, самодовольных снобов! – нескромно возмущался он, когда они с Леонардом оставались наедине.

– Не всем же обладать IQ в сто восемьдесят семь баллов, – вяло спорил Леонард, хотя в глубине души был согласен со своим соседом на все сто. – Позволь им приобщиться к науке хотя бы так.

И хотя на торжественном вечере Шелдона корежило так, словно он был вампиром, оказавшимся в жаркий полдень на пляже в Малибу, а его правый глаз отчаянно дергался, он улыбался, как мог, и старался быть приветливым. Сказать по правде, это у него не слишком-то получалось, даже при всем возможном старании. Так что большую часть вечера он безмолвно шатался вокруг, словно тень отца Гамлета, и время от времени заставлял случайно выбранных окружающих чувствовать себя неловко, заводя с ними якобы светский разговор, в которых Шелдон был очевидный профан.

Сам Леонард тоже чувствовал себя до ужаса не в своей тарелке, занимая всех этих богатеев разговорами о том, насколько прогрессивен их институт и как много они делают для науки. Словом, он вел себя в точности так, как ожидал от них босс, и грел себя мыслью, что это только на один вечер, а потом у них будет целых полгода без этого нелепого фарса. Он выпивал, наверное, даже слишком много, то и дело поправляя бабочку на шее, которая отчаянно впивалась в кожу, и отсчитывая минуты до того момента, когда будет допустимо смыться, не пересекая границы вежливости.

Наверное, впервые Леонард заметил этого парня еще тогда, где-то в середине занудного вечера. Высокий, темноволосый и белозубый, одетый в смокинг с галстуком-бабочкой, как большинство присутствующих мужчин, с дежурной улыбкой на губах и скукой в глазах, он почему-то привлекал внимание. Когда он улыбался, казалось, он скалится, как хищник, и только пару раз он улыбнулся по-настоящему, словно увидел нечто забавное. Впрочем, он и вправду увидел: его взгляд как раз зацепился за Шелдона, нелепо маячившего вокруг.

Потом Шелдон выступил со своим дежурным псевдо-светским выступлением перед пожилой дамой, стоявшей в кругу людей, с которыми общался этот парень, и в его лице появилось что-то такое, что Леонарду почудилось, он вот-вот разразится смехом.

– Эван Родстейн, – неожиданно сказал он, выступая вперед и пожимая Шелдону руку, в то время как остальные все еще смотрели на Шелдона в заметном удивлении. – Да-да, из тех самых Родстейнов. Приятно познакомиться.