The witch's curse (СИ)

Иногда во время тренировок Кэролайн ненароком посматривала на стеклянный гроб, который виднелся за шкафом. Ей казалось, что часть ее души покоится в нем, но она отбрасывала от себя дурные мысли и готовилась к кровавой луне.

На седьмой день Бонни уговорила Кола повременить с тренировками и устроила Кэролайн небольшой урок магии: она обучила ее ритуалу, с помощью которого ей предстоит заколдовать кинжал. На первый взгляд, простейшее заклинание, но на его запоминание ушло около четырех часов. Форбс заметила, что на физических тренировках уставала меньше.

Заканчивая упражняться, Кэролайн отдыхала в саду. Это было единственное место, куда никто не заглядывал. Она нашла полянку, на которой могла оставаться часами, размышляя о тревожащих ее мыслях. До кровавой луны оставалось два дня, и как бы девушка не старалась особо не волноваться, ее точно током били. Особенность людей заключалась в том, что в самый ответственный момент они могут струхнуть. Этого и боялась Кэролайн, боялась того, что отступит, падет и все старания будут напрасны.

Лежа на молодой траве, она вспоминала о Кэтрин и Бонни. Воспоминания о них грели Кэролайн душу. Ради них она свернет горы, пожертвует собой, но сделает так, чтобы они были счастливы. Она улыбалась, и слезы тоски блестели в ее глазах. Только здесь она могла не держать все в себе. Однако день кончался, отсчитывая часы до девятого, фатального дня, который раз и навсегда все изменит.

На восьмой день к Кэролайн в покои пришли портные, чтобы примерить свадебное платье. Кола и Элайдж настояли, чтобы свадьба состоялась после коронации. Облачившись в приготовленное для нее платье, Кэролайн встала на круглую подставку и расставила руки в стороны. Девушка всегда хотела почувствовать себя в роли невесты, побывать на своей свадьбе. Но вместо предсвадебной суеты и чувства радости она ощущала колющую пустоту в душе. Свадьбе не бывать, как и коронации, ведь придет Эстер, чтобы уничтожить своих детей.

Время от времени Форбс задавалась вопросом — а что будет, когда она победит Эстер, ведь тогда, наверное, все узнают о ее сущности? Что будет с ней, когда Клаус узнает об ее секрете? Убьет ее?

— Леди Кэролайн, пожалуйста, повернитесь влево, — вывел девушку из оцепенения портной. Кэролайн покорно повернулась и увидела себя в зеркале. Прекрасное белоснежное платье делало из Кэролайн настоящую принцессу, но переведя взгляд на свое лицо, где не было ни радости, ни приятного волнения, девушка потупила взгляд, не в силах смотреть на темные круги под глазами и исхудалое бледное лицо. Она действительно очень изменилась, повзрослела, исчезла даже ее извечная беззаботность.

Когда портные почти закончили свою работу, в покои ворвался Кол. Увидев Кэролайн, парень замер, но ненадолго.

— Прекрасно выглядишь, малышка Кэрри, — комплимент Кола донесся до ушей Форбс, заставив уголки губ дернуться, обещая улыбку, но она так и не появилась. Кол понял, что Кэролайн не в настроении веселиться. Ей было тяжело и с каждым часом становилось только хуже. Он хотел ей помочь, вот только он был бессилен.

— Спасибо, Кол, — тихо поблагодарила Форбс. Она уже свыклась с тем, что младший Майклсон называет ее «малышка Кэрри», и это было даже приятно — хоть что-то напоминало ей о детстве.

Портные ушли, оставив Кэролайн наедине с Колом. Форбс догадывалась, для чего он пришел, но не решалась сказать об этом вслух, словно пыталась отсрочить неминуемое.

— Нам пора, — словно вынося приговор, скрепя сердце сообщил он. — Если выдвинемся сейчас же, то к обеду прибудем на место, — Кол замолчал. Девушка понимала, что ему с трудом дается каждое слово. Он прекрасно осознавал, что у них может ничего не выйти, что Кэролайн умрет, но другого выхода все равно не было. — Кэролайн, я бы отдал все, чтобы ты не участвовала в этом, но я не могу…

— Тише, — почти убаюкивающим голосом сказала Кэролайн, — ты не виноват… Никто не виноват, понимаешь?

Она встала перед ним и заглянула в его грустные глаза. Они оба понимали, что шансы их почти равны нулю, но отступать назад давно стало невозможным — с того самого момента, как в ее жизнь и жизнь ее подруг ворвались братья Майклсоны.

Кол обнял Кэролайн крепко; они стояли в обнимку, как старые друзья, чьи пути расходятся и которые теперь прощаются. Видимо, это и была их минута прощания.

— Бонни идет с нами? — не отпуская Кола, поинтересовалась Кэролайн.

— Да, — коротко, без всяких шуточек ответил Кол; он понимал, что глупо будет все портить, и Форбс была ему за это благодарна.

— Нам пора, — сказала Кэролайн.

— Пора, — вторил ей Кол.

***

Дорога до лунной долины была невероятно длинной и утомительной. Тревожные мысли Кэролайн терзали ее изнутри. Ничто не могло отвлечь ее от тяжелых дум. Поездка верхом в этот раз далась Форбс легче, чем когда она с Бонни ехала в Глостершир, но все равно она до сих пор отдавала предпочтение автомобилям, быстрым и надежным. Однако этому веку слово «автомобиль» было пока незнакомо и будет незнакомо еще целых два века.