The witch's curse (СИ)

Дождавшись, когда служанки оставят девушек наедине. Форбс испытующе посмотрела на нежданную гостью. Всем своими видом она не внушала доверия, тем не менее ее темные глаза не были такими пылкими, как при первой встречи в этом времени, скорее они были обеспокоенными. На мгновение Кэролайн даже показалось, что на нее смотрит именно Кэтрин, а не Катерина, но мысль испарилась в океане других проблем, когда, собравшись с духом заговорила Катерина:

— Ты веришь в сказки? — тихим натянутым голосом поинтересовалась девушка и заглянула собеседнице в глаза, будто этим жестом призывая Кэролайн ответить честно и непоколебимо. Вопрос огорошил Форбс, и она не сразу поняла, к чему ведет Катерина.

Перед тем как ответить, светловолосая почувствовала неприятное ощущение в груди, которое казалось было похоже на молниеносный удар в солнечное сплетение. А ведь удар как раз-таки был сделан словами Пирс.

— Да, пожалуй, верю, — робко ответила Кэролайн и поджала губы, —, а почему не верить в них? В сказках все до такой степени наивно и просто, но главное — добро побеждает зло. Всегда и без исключения.

На последних словах Кэролайн нисколько не сомневалась в том, что пыталась донести до Петровой. И уже предугадывая следующий вопрос, она спокойно ответила:

— Добро победит в любом случае, просто для начала надо испытать на себе череду неудач и не сломаться, тогда мы становимся готовы для чего-то большего. Судьба испытывает нас на прочность. Пытается сломать, но в конце концов она вознаградит нас за твердость духа.

— Неужели твое вознаграждение — смерть?

— Вовсе нет, — утешающе прошептала Кэролайн, — мое вознаграждение — ваше спасение. Мне большего не надо. Ради твоего счастья, счастья Бонни, Кола, Элайджи и… Клауса я готова отдать свою жизнь, хотя если говорить по правде я давно ее уже отдала и не знаю на сколько мне хватит сил продержаться здесь. Но я приложу все старания, чтобы осуществить задуманное, — непоколебимость Кэролайн воодушевила бы любого человека, слышащего эту речь, не осталась в стороне и Кэтрин.

— Я всегда знала, что человеку, которому придется исполнить гадкое пророчество будет нелегко, но, когда я узнала, что этим человеком будешь ты, я не верила, Кэролайн. Я была готова похлопать в ладоши от такой шутки, но, если бы она ею являлась, — Кэтрин собралась с мыслями и продолжила: — И хоть у нас всегда были разногласия, ссоры, но я никогда не забывала, что ты для меня родной человек. Я никогда не ненавидела тебя. Поверь, я дорожу тобой и не хочу тебя терять…

Расстроенная девушка задрожала всем телом, словно в студеную зимнюю пору. Она не очень-то умела прощаться, и ее речь была бессвязной, нелогичной, но она старалась, так как отдавала себе отчет, что больше никогда не увидит Кэролайн.

Кэтрин помнила тот день, когда Кол пришел к ней, когда рассказал о пророчестве и о планах Эстер на него, а поскольку у нее были старые счеты с Эстер, она согласилась помогать Колу. До последнего ей не удавалось узнать, кто этот первозданный герой, который исполнит пророчество. Но этот день настал. Пора снять маски. Больше нет смысла притворяться.

— Мы не прощаемся! Слышишь? — Кэролайн не могла с равнодушием глядеть на обстоящую картину. Ее сердце разрывалось на части, видя терзания Кэтрин. Последний раз Кэролайн так убивалась на дне рождения Кэтрин из будущего, когда та исчезла, только стрелки переместились на указанное время. На тот момент Форбс казалось, что больнее уже быть не может. Как же глубоко она заблуждалась.

Скрепя сердцем Кэролайн прижала Катерину к себе, зная, что та всего-навсего примет ее поддержку.

— Ты чувствуешь? — спросила Кэтрин, сглатывая подступивший ком.

— Чувствую что?

— Жажду.

Кэролайн открыла глаза в удивлении, осознавая, что за все это время, что она провела в комнате, ни разу не почувствовала тягу к жажде, гнев ни разу не затуманил ей разум. Она владела собой. Девушка почувствовала облегчение, надежду, которая уже столько раз собиралась ее покинуть. Горькая улыбка появилась на молодом лице. Девушка оторвалась от теплых объятий Кэтрин и от радости закружилась, почувствовав тягу к жизни.

Когда наплыв эмоций отступил, Кэролайн замерла и задумчиво уставилась на Кэтрин, которая едва себя держала в руках. Наблюдать за парящей от восторга Кэролайн было душераздирающе для нее. Пирс на хвасталась тем, что принесла настолько благую весть для подруги, ведь новость никаким образом не меняла то, что Кэролайн должна была сделать. Скорее Петровой было больно.

— Но откуда ты знаешь о моей сущности? — как можно аккуратнее спросила Форбс.

— Я знаю все не только о пророчестве, но и о тебе. Я была введена в курс дело за долго до того, как все возложили на тебя. До этого дня я правда не знала, что первозданной являешься ты. Представляю, как тебе было крайне тяжело слышать слова Клауса о том, что он презирает первозданных. Но как бы то ни было, я думаю, что он поймет. Любовь способна даже на самые алогические поступки.