This means War (СИ)

Малик несколько секунд смотрит на Гарри, а затем на баллончик в своей руке. Парень делает несколько шагов вперед, останавливаясь напротив меня так близко, что носки нашей обуви соприкасаются друг с другом.

— Зейн, не надо, — тихо прошу я, покачивая головой. Он на секунду замирает, задерживая на мне свой взгляд, а затем встряхивает баллончик.

— Просто извинись, Эванс, — его голос больше похож на шепот.

Гордо вздергиваю подбородок и тяжело сглатываю, сталкиваясь взглядом с парнем. Темные, как смоль, волосы пляшут на ветру, челюсть напрягается, и он щурит глаза, в которых отражается стальной оттенок.

— У тебя всё еще есть выбор, — вскинув густые брови, он стоит в ожидании моих извинений.

Он их не услышит.

— У тебя тоже, — напоминаю я.

В нос ударяет едкий запах краски. Не опускаю взгляд вниз, догадываясь, что он начертил на моей груди инициалы Сигмы. Всё это время я неотрывно смотрю в его глаза, холодные, как и сегодняшнее начало ночи.

— У вас с раздумиями туговато, — бросает Гарри, спрыгнув с крыши форда, — поэтому в следующий раз подумайте хорошенько, прежде чем переходить дорогу Сигме, девочки.

— Ты имел в виду «Голубую устрицу»? — невинно переспрашивает Пейдж, хлопая ресницами.

— Лучше береги свою устрицу, кошка, — ухмыльнувшись, Стайлс подмигивает нам, и я уверена, что мы с Пейдж одновременно мечтаем о том, чтобы у него выпал глаз. — Пошли, Зи, думаю, на сегодня хватит.

Малик кидает баллончик на газон, рядом с моими ногами, надевает капюшон и прячет ладони, испачканные пятнами темной краски, в карманы толстовки. Затем он еще раз окидывает меня равнодушным взглядом, и я едва сдерживаюсь от желания плюнуть в него, но боюсь, что тогда получу залп краски прямо в свое лицо.

Парни уходят, и мы с Пейдж подходим к капоту, на котором нарисована вставшая на дыбы, шипящая, промокшая кошка с выпученными глазами. У Зейна было немного времени, но он успел нарисовать довольно четкий рисунок. Покраска встанет не в одну сотню долларов.

— Я уничтожу их братство, — едва слышно бормочет Харрис, сжимая кулаки.

Смотрю вслед Зейну, и мне не верится, что он только что сделал. Он уже не тот парень, которого я знала. Да чего уж скрывать, я тоже давным-давно изменилась.

— Будь уверена, Пейдж, — шепчу я в ответ, — я помогу тебе в этом.

========== Часть 2 ==========

— А может закидать их дом туалетной бумагой? — предлагает Пейдж, пока я притормаживаю свой Приус на светофоре.

— После того, что Зейн сделал с твоей машиной? Это слишком детский ответ, — в животе чувствуется безумная тяжесть, потому что после инцидента с парнями из Сигмы, мы с Харрис решили съездить в закусочную и обсудить коварный план за порцией мороженого со взбитыми сливками.

А еще мы решили выждать, пока большая половина девчонок ляжет спать, чтобы спрятать свой позор в виде букв, нарисованных краской на груди.

— Ты права, — отвечает Пейдж, заглядывая в боковое зеркало и поправляя макияж. — Кстати, что этот идиот сказал тебе, перед тем как нарисовать свой фашистский знак?

— Да ничего особенного, — пожимаю плечами и теперь чувствую холод и тяжесть в животе не только от позднего сладкого ужина. — Попросил извиниться.

— Пф, — Пейдж откидывается на сиденье, пока я заворачиваю к нашему дому, — этот Иуда совсем потерял разум, раз подумал, что хоть кто-то из Каппы извинится перед Голубой устрицей… — Харрис резко подается вперед, впиваясь длинными пальцами в приборную панель. — Твою мать, это что еще за херня?!

Херней это назвать сложно. Перед нашим взором открылась херня вселенского масштаба. На лужайке нашего дома куча народу, из дверей тоже выходит толпа и расходится в разные стороны. Рядом с подъездной дорожкой мигают огни — синий-красный, синий-красный.

— Копы, — одновременно выдыхаем мы с Пейдж.

Из дверей дома выходит полицейский с бланком в руках и направляется к автомобилю. Я быстро паркуюсь, мы молниеносно вылезаем из салона и бежим к патрульной машине.

— Офицер! — окликает Пейдж мужчину и семенит еще быстрее, вскинув руку вверх, словно ловит такси.

Он оборачивается и кивает нам головой. Молодой человек лет тридцати с уставшим выражением на лице и явным недосыпом. Чувствуется, что это далеко не первый час его долгой смены.

— Какие-то проблемы, мисс?

— Нет, то есть да. Что тут происходит? — спрашивает растерянная подруга. — Меня зовут Пейдж Харрис. Я… Я президент этого сообщества.

— Что ж, мисс Харрис, я офицер Байерс, — он натягивает вежливую улыбку, но взгляд буквально кричит о том, что служитель порядка хочет убраться отсюда как можно быстрее. — Поступили жалобы от соседей на шум из вашего дома. Вам следует помнить, что вечеринки в кампусе проводятся строго до десяти часов вечера.

— Но мы не устраивали вечеринку, — пытаюсь оправдаться я.