Тяга к свершениям

– Значит, решили загород перебраться? – спросил он.

Этот вопрос застал Белокобыльского врасплох – он с растерянным видом посмотрел на собеседника, будто бы решаясь, что ответить. Как человек, проживший большую часть своей долгой жизни в государстве, в котором слово «спекулянт» подразумевало обвинение в общественном преступлении, он не хотел раскрывать истинных целей планируемого им приобретения.

– Да, хотелось бы обосноваться где-нибудь в пригороде, – произнес, наконец, старик.

Дульцов посмотрел на него с невинной улыбкой и, не сказав ни слова, лишь кивнул головой в одобрительном согласии. Возникла молчаливая пауза, но он упорно ждал, пока, уже порядком разговорившийся покупатель, небезосновательно подозревая в молчании недоверие к его словам, не станет заполнять тишину доводами в подтверждение своей искренности, и этим не начнет убеждать сам себя в том, как замечательна его предстоящая покупка.

– Надоела эта цивилизация, – и вправду не выдержав молчания, продолжил Белокобыльский. – Шум, гам, суета. Да и в возрасте хочется уже спокойствия и тишины. Свой дом, участок – это же так здорово. Пожить поближе к природе, никаких соседей – сам себе хозяин.

«Э-э, да ты старичок, совсем заврался, – слушая Белокобыльского, думал про себя Дульцов. – Затеять строительство с нуля в таком возрасте. Не-е-ет!.. Вон как наряжен – в костюме и при галстуке. Наверняка, работаешь в какой-нибудь государственной структуре: на хорошем месте и поближе к бюджетным деньгам. Берешь на лапу, да еще так берешь, что на себя и потратить не успеваешь – в недвижимость вкладываешь!».

– Вам понравится «Озерный», – подхватил Дульцов, как только Белокобыльский замолчал. – Поселок окружен прекрасным сосновым бором, в котором полным полно грибов; воздух восхитительный. Находится прямо возле озера (там, как раз, мы и рыбачили этой зимой), песчаный пляж, пирс для лодок, – он сделал небольшую паузу и как-бы между прочим продолжил: – Да и вообще, выгодное приобретение. Сейчас опасно вкладывать деньги куда попала, а депозиты в банках ниже инфляции. В этом смысле недвижимость – наилучший вариант.

– Это точно… И вроде бы участки спросом пользуются, – осторожно спросил Белокобыльский, заметно заинтересовавшись таким подходом к делу его собеседник.

– Дорожают на глазах, – заверительно произнес Дульцов. – И свободных уже почти не осталось. Еще два года назад у меня по соседству домов не было, а сейчас – шикарные коттеджи стоят. Вообще, можно хорошие деньги сделать, – продолжил он, замечая, что старик слушает его с плохо скрываемым интересом. – Даже если просто фундамент залить и коробку поставить – пару миллионов чистыми выйдет.

– А почему вы продаете участок? – сходу поинтересовался Белокобыльский. Ясно стало, что этот вопрос уже долгое время очень сильно волновал старика, и он не мог удержаться, чтобы не задать его сейчас.

– Хотел отстроиться и переехать в свой дом жить, – ответил Дульцов с самым естественным и искренним видом. – А потом… Потом прикинул стоимость, пообщался с подрядчиками и понял, что не потяну.

Отвечая старику, Дульцов в один момент запнулся, не зная как продолжить. На мгновение тело его будто окаменело, голова слегка затряслась, мурашки побежали по спине. Несмотря на то, что он предвидел вопрос и был готов к нему, его одолели сомнения. Правильно ли он делает, или именно этого и ждет Белокобыльский? Может старик манипулирует им, и заученный ответ выдаст его истинные намерения?

Дульцов давно уже привык к волнению при заключении сделок и умел прекрасно с ним справляться, но в этот раз помимо волнения он испытывал новое, до этого ему незнакомое странное чувство. Раньше, идя на встречу с потенциальным покупателем он знал, что время работает на стороне продавца и упустив клиента он в сущности мало что потеряет, так как его актив останется при нем. Сейчас же, с осознанием того факта, что это был его последний шанс, на Дульцова напал настоящий страх – страх не заключить сделку. Он не понимал, что с ним происходит, не осознавал свой страх, но хорошо ощущал его влияние.

Однако многолетний опыт делал свое дело. Несмотря на то, что внутри у Дульцова все бурлило и клокотало от беспокойства, внешне это почти никак не проявлялось: ни в выражении лица, ни в поведении, ни в речи. Лишь легкая отреченность время от времени проскальзывала у него во взгляде, но постороннему человеку понять, что она означает, не было никакой возможности.

На протяжении всей поездки Дульцов по обыкновению старался чаще смотреть в глаза собеседнику, отчего то и дело надолго отводил взгляд от дороги. В эти моменты он ощущал волнения сидящей сзади женщины, которая в один момент особенно сильно заерзала и даже негромко охнула, когда навстречу мимо них совсем близко пронесся автобус.

– Не беспокойтесь, все под контролем, – сказал Дульцов, повернув голову так, чтобы женщина могла видеть часть его лица. – Мы едем совсем не быстро.