Читаем Тяпкатань, российская комедия (хроника одного города и его народа) полностью

К кустарям слетались тени, из додома и двора – то там то сям, то ту́ды, то оттуды́. Потрясовывались столы под стон и вскрик, повскрикивали дисканты нежные и альты бархатные – и басы-баритона-теноррра им презрительнейше отварчивали и от’званивали: – нннуу-у, хххы-ы, – ннну-у ххху-уу! – упфсссь!

– Маааалччч!!! … Тсссс-сцы! <нрзб.>

Зорька и в мёртвой сизоне выплывала живой.

Утречько. Коровы – ммму-уу-ууу!! – Собаки хвосты вверх, потягивались лапами, и кочета гордо кукарекали и хлопали крыльями-рукавами кафтанов-охабней13 и индюки славословили не то оспода, не то ддомовых и олуби любовно гуртикали: гррр-хррр-уррр-турр!!! – и заводился дымок над додомом – раз, под кубовой – два. Утро, нно-о-о, тпруже, тпруже, тпруже, – коровам.

– Катто-о-окк!! ток, ток, ттп-п си-и-вод-ни-иии без портооокк!! тоокк!! ппелли гимначёк ребятишки – и раззачиналася жизня, жизня, жжжизняяя буднишная, ни гладкааа-йяяааа!! сладкааа-ийяяаааа, ааа-ааа, ах!

– Пятьчасов! – Хааа-аа! встываааать, ать!

– Нукк, Петьк’, заводи куп, хааарк, аааа-ыааа!!

– Сиччаааасс, аааа-ах! – Нук, ребята, мет-ти, метти, метти-и, д’ живааа-а!…

– Нук, Федькяаа, жар-рь-ррь к Андилову за ситным14 – а в доммм – кррруппичччч-тово!15 дд’ кккалачччикёвь!! Ааа – Тимвасилиечу накладничёк16 – аль францюськкк!… Жживвв’аа! – Сччаааассс… – Дддд’ захват’ иш ешш’ пиаааат…ть калллачеееей нынешних!

– Ааааа… счаааа…

– Ннну-у, мммаллисссь боггг…оспдь сусе!… пересвятт…будородцааа, Нниколл’ угодн’…Казанск’ ммматушк! … Хлоп, стук-бак-в земь. Хлоп-стук-бац – всё.

– Чччии ставввь!!! Ташшши-и ситнаай!! – рррриббяаатт! сидисссь!! лаккыйй! Жрри-и-и, сссадди-и-и!! И хлюп-хлюп-хлюпсс-хлипссс – инфффф…пфффи…пфюсссь… Сткр-ткр!! – С блюдцев тяга, сахарцу угрызенье, а Игнатниколаф – и с вареньицем – да жжамм, жжамм, жжжамм – ангм! Ффффу-ут’, – хлеб-ситной уминаетца зубами – и в пуза́!!

Дззяяаак-бак – дверь. – А, Палпятровичю!! – Ивстдравств… дакась пару, д’ молачеаяаа! – Сссейминут-с! – Дндгдррддр-ддзлянь! – пжаа! И Ссеков (он-ж Ихгумнов!) садится в зале анпир с муаром – высокой, худддой-худишщий – и деревяниной, оставил свору-гусыков и дом-жену-ребятишек, пппитть-ппфф…чуку, чашк’ за чашку, как будто у него дома нет самовару, ни чаю!! – Бббак-ццц!! Олешк ввалился, румяный, ражой17, зубы наружу, смехунёчки во рту, чорешто инна языке – и кнутовишшу с собой, как оружия!! – дддаай ппарру-у и кренделей связку, фунтов пять, в другой, как чепь, ххххы-хххоо-о, ху!!!

И пошли утренники-ранники чии гонять.

– Чччаааий пппилла-а – сссамоварничччала!! всссююуу посуддуу пппыряббилла-аа! рассскухарррничаллла-а!! И-и ии, ихги-и-и и-ии-иий!! Пары-пары, па́ры-па́ры, и зззаддымиллись ппарры кипятошныи, зажелтел чиёк, – сердцу радость, жилудьку перепарка-а!!

На ярмароки – пполоввых впятеро, а их в безъярморошное – девять, да Михалваныча-акала-красноносого-оберафицерского сына за буфет – ррраз! Второго – два, третьево – трри-сь! в помочь, за второй, винной-водошной, с Игнатниколавим. Поваров – двух ешшо, поворят – трёх. Д’ двоих кубовщиков, д’ двух водовозов, ввво-о-о!!! Посудомоек – пять, да сам Василискиянч помогал, уничижения паче гордости, эдак-дак!!!

Ппполоввый все с пылу, все в белых кипенях-рубахах, и брюках – ааннгеллы!! Буфетчики-чики в чёрных люстринах а Игнатниколав – в трике, жалет нна руббашшкк’, руббашшк’ – облимант фантазей сы шнурком, прям! Борода – каштаново-русая, сам – Прусов, жена Анныванна – статуй римской вся, антиресно!! грудь – што надо, ззад – вво! антик с муаром!!

Заголяденье прям баба!! Пыдполковником можа … ляжать, праву, гнгогньвве!!

Ярмороков – три: Пакровская, до Пакрова-богородиццы, первого октября то есть. Вторай – Троицкая, по Троицнив день разберёзовенный-развеее-весёлый!!! И в третий – Крещенская, по 6-ое январю, воключительно, эдак-дак. Долина их – двенедель.

А оборот на них на трёх – двести тыщ серебром, одновадыхнуть правду, имо и держались, потому в остальное, особенно летом – мёртвая сизона тьфф’уу! десять целковых на день раззорр! одново жалованею больш’ куды плотишь, тьфу, тьфу, тьфууу, гххарк! тпххх’уу, ххарк! Су-у-ушшьь!!18

И ввот, взвивается на площаде́, сзади бикету, на комитете – красный флак. Как б в мо́роз на коланче, для емназии и училишш. И ввовотт!! – гал-гал-гал-гал – Гаггалгалгал!!! Ааааа-аа!! – Я! Я! Я! Я! Мматть! мать, ммматть тввв!! Е! Е! Е! Е! Ганадырь-ганадырь-ганоддыррр-ддырррь!!! – вввззззууу-и-и-ииии!

И вот, ни святых, ни простых, ни грешенных – токо бешеннни, ет, вправд!! прям – чумовые молоньи аль росбесившииси зарницы летают: там-сям, туд-сюд, так-сяк; эх, эххх, эх, эх, оэээ!! отдирай – примёрзлооо-зло!, ппполловыии и отпотевшии, как избы в мороз натопленныи дыхом, буфетчики кап-кап, кап-капп – их пот. Стук-стук-стук-стук – их сердеца. Тут-тут-тут-тут – жили на висках и в горлах, арте́рерии!! прям. А у Петьки-полового – и в пузени, так худ был, жила билась и была! арте́рерия!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Бывшие люди
Бывшие люди

Книга историка и переводчика Дугласа Смита сравнима с легендарными историческими эпопеями – как по масштабу описываемых событий, так и по точности деталей и по душераздирающей драме человеческих судеб. Автору удалось в небольшой по объему книге дать развернутую картину трагедии русской аристократии после крушения империи – фактического уничтожения целого класса в результате советского террора. Значение описываемых в книге событий выходит далеко за пределы семейной истории знаменитых аристократических фамилий. Это часть страшной истории ХХ века – отношений государства и человека, когда огромные группы людей, объединенных общим происхождением, национальностью или убеждениями, объявлялись чуждыми элементами, ненужными и недостойными существования. «Бывшие люди» – бестселлер, вышедший на многих языках и теперь пришедший к русскоязычному читателю.

Дуглас Смит , Максим Горький

Публицистика / Русская классическая проза