Тиара боли

На выгоревшей под солнцем траве необъятной степи Срединных земель юная дочь свободных кочевых племён кружилась в диком танце вместе с теплыми южными ветрами. Была она необузданна и отважна, легка и красива жаркой варварской красотой, и ни единожды ещё не познала мужчину. Немало достойных соплеменников жаждали её, готовили щедрые дары и сражались друг с другом. Но пока лишь степь была её ложем, а супругом – далекий горизонт. На севере, востоке и юге видела молодая дикарка, как небо сливается с землёй в незримую грань, и пленялась непознанными далями. И лишь на западе её острому взору было доступно видение исполинских гор – природной нерушимой границы, за которой пролегали земли великой империи. Богатая, сытая, сильная, она существовала за долгие века до первых поселений кочевников, и пением горнов звучала на страницах летописей старейшин.

Мудрые старцы многое ведали из сокрытого тайной, и перед их советом преклонялись сильнейшие воины и вожди. И потому без ропота приняло племя их запрет на союз дерзкой Ианны с любым из мужей прежде прошествия ещё одного долгого года. Хоть и горько раскаялись они вскоре в своём решении.

Однажды, когда дикарка в излюбленном одиночестве гуляла босиком по горячей земле, едва прикрыв смуглое знойное тело цветными одеждами, узрела она невиданно чудо в родных землях. По выжженной степи струилась золотая река, ослепительная в полуденном свете. Но вот сияющий поток приблизился к поселению, и стало видно, что сотни всадников в блистающей броне мчатся по Срединным землям, ведомые тщедушным, но горделивым мальчишкой в роскошных одеждах.

То возвращался из победоносного похода молодой наследник империи, не поднявший меча, но одолевший врагов именем своим и клинками верных гвардейцев. Кратчайший путь к вратам крепостей Пограничных гор пролегал мимо селений кочевников, давно не осмеливавшихся иметь недобрые помыслы против величественного соседа. Гордо и снисходительно оглядел принц убогие жилища дикарей, и пришпорил белого жеребца, уводя к родным землям большую часть своих воинов. Лишь две дюжины всадников задержались, спешившись с лошадей – они должны были дать передышку от тягот пути четырём своим тяжело раненым в бою собратьям. И тогда показалось Ианне, что её свободолюбивое и вздорное сердце остановилось.