Тиара. Кимчхи из айдолов (СИ)

Мне вообще-то их немного жаль. Подъём в 6–00. Отбой в 23–00. А между этими часами школа, домашние задания и репетиции. В короткие «окна» приём пищи или недолгий отдых. Такая вот жизнь по распорядку, как в армии, но это ещё цветочки…

Солли листает свою записную книжку и периодически хочет что-то рассказать об обитателях её записной книжки, но натыкается на мой строгий взгляд и листает, пока не находит нужное…

Повторно узнаю у Солли, что Со Ён, которую я хорошо знал по участию в группе «Тиара», тоже пробовалась в трейни группы Girls' Generation. У Солли сохранился номер домашнего телефона подруги. Звоню, представляюсь, а «тиарочка» Со Ён сбрасывает.

Вот зараза.

У девушек конец репетиции. Беру с собой Солли и мы на моей красной «типа машине» едем в Анян. Адрес помогла пробить моя сестра, которая работала в полиции и которая тоже предупредила насчёт бабушкиного дэрэ.

Со Ён открыла входную дверь, услышав голос Солли. Меня бы она вряд ли пустила. Мы её долго уговаривали, но безрезультатно. Девушка находилась в глубокой депрессии. Тогда я догадался взять в руки гитару и сыграть с подвыванием слов песню… https://youtu.be/Y3w9fqMN0PA

Первой, услышав музыку, в себя пришла Солли и начала плавно танцевать. Со Ён сидела открыв рот, глядя то на меня, то на Солли, а где-то с середины песни стала мурлыкать мотивчик. С последним аккордом Солли обратилась к подруге, показывая на меня:

— Со Ён, он и для моей группы классные песни написал. Соглашайся. Ты, ещё утрёшь нос этим Girls' Generation.

Упрямица подумала ещё пару минут и сказала, встав напротив меня:

— Пак Со Ён. Девятнадцать лет. Возьмите меня в группу, пожалуйста!

Отмечаем агентством P Nation окончание первого рабочего дня в ближайшем кафе мамы нашего директора. Из трейни только Сон Джи Ын можно официально заказывать спиртные напитки. Остальным по возрасту не положено. Но, мы сняли отдельный кабинет и все пьют, что хотят.

— Пейте, пейте, — говорит наш добрый директор, — С завтрашнего дня сухой закон до дебюта.

Я в прошлой жизни был участником множества корпоративов. Видел, как уважаемые люди напивались до бесчувствия. Меня и самого несколько раз приносили домой. Здесь я решил поумерить свой пыл и не поддаваться на провокации. Сделал себе специальный коктейль из минералки и соджу. И оказался крайним… Но, обо всём по порядку. Едва сели, как начали тостовать. Сначала без закуски, а потом и закусь принесли. Директор приготовил ёрш — разлил пиво по половинке стакана, затем налил соджу в небольшие стопки и бросил их в стаканы с пивом. Народ всё это выпил с криком «Мансэ!». «Аи-щ» — зашипели все за столом от удовольствия(а может от отвращения).

Элли, по примеру своей дорогой подруги Хёны, выпила два стакана такого ерша и потом начала страдать от морской болезни, держась руками за перекошенный от позывов рот. Она так рычала на унитаз в женском туалете, что было слышно у всех столиков в открытом зале. Посетители понятливо улыбались и зааплодировали появившейся из туалета Элли. Звезда, блин. К концу вечеринки «живые»(Я, директор, Пухляш и Хёна) распределили кому кого тащить из остальных «мёртвых в хлам». Мне досталась снова напившаяся Элли. Я предупредил её, что если испачкает мне одежду, то вылетит из группы. Она восприняла это дело всерьёз и дважды предупреждала меня, отходя рычать за кустики…

Вытиравшись рукавом, Элли заявила мне перед агентством:

— Оппа, как тебе не стыдно? Ты всю меня облапал! Думаешь, что пьяная ничего не понимает? Всё я понимаю! У тебя вон скоро ширинка лопнет от моих ощупываний…

— Дура ты дура! — укоризненно ей отвечаю я, — У тебя и схватиться то особо не за что! А ширинка… Так у любого мужчины такая будет после трёх литров пива и минералки.

— Ну-ну, — только и сказала она и ушла в пике, чуть не сбив головой урну.

Беру отключившуюся правдорубку на руки и тащу на второй этаж. Чуть с лестницы не навернулся. Бросил бесчувственную тушку на матрас. Хёна, шатаясь рядышком, бесстыже стащила с себя майку, оставшись в чёрном лифчике. Взялась за расстёгнутые джинсы и «вдруг» увидела меня:

— Оппа, а помоги штаны снять.

— Я тебе не оппа, а сонбэним, — осаживаю я вертихвостку. — Вон, Пухляш есть, задницы вам подтирать. У него работа такая!

Хёна собрала глаза в кучку и посмотрела на своего менеджера, который надевал пижаму на упившуюся в лом Хани… «Соджустойкая» Хёна кивнула мне, соглашаясь, что это работа менеджера. Она прислонилась к стене и покашляла в сторону непосредственного начальника, экономя тяжелодававшиеся слова. Когда Пухляш накрыл Хани одеялом и посмотрел на источник звука, Хёна прорычала ласково:

— Иди ко мне, мой суслик. Штаны будем снимать!