Тиара скифского царя

Пожилые завсегдатаи узких одесских дворов любили вспоминать прошлое и много рассказывали о Молдаванке. В начале восемнадцатого века это было поселение, состоявшее из пары десятков двухэтажных домов барачного типа. В них жили биндюжники: мелкие работники, сапожники и бедные лавочники – в общем, далеко не богатый люд. Когда в тысяча восемьсот двадцатом году поселок присоединили к городу, к двухэтажным баракам начали лепить пристройки, кто из камня, кто из дерева – короче говоря, из подручных материалов.

Район немного облагородили представители дворянского рода, переехавшие из Харькова. Они первые посадили деревья, чтобы серые улочки смотрелись веселее. Местные жители, подражая им, сажали виноград и плющ, которые так оплели дома, что, казалось, если ударить топором по толстому стволу, деревянная постройка тут же упадет вместе с виноградной или плющевой лозой.

Жители таких двориков были гостеприимными. Свадьба или похороны становились событием для всей Молдаванки. Огромный стол выставляли во двор, если позволяла погода (если же погодные условия оставляли желать лучшего, всех тащили на галерею по старым скрипучим лестницам) – и начиналось представление либо со смехом, либо с плачем.

Детям всегда доставался лучший кусок, и братья Гойдманы считали себя счастливыми, если попадали на такие мероприятия. На свадьбах их угощали конфетами – редкое лакомство в их доме.

Сегодня отец лишил их сразу нескольких удовольствий: побазарить с тетками, подраться с соседскими мальчишками и получить какое-нибудь лакомство.

Шепсель прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Завтра придется тащиться в сапожную будку, будь она проклята. Я не высижу второй день в этой комнате.

Лейба ничего не ответил. Несмотря на то что он был старше брата на два года, верховодил младший, отличавшийся более живым и гибким умом.

– Тебе тоже придется идти со мной, – буркнул Шепсель. – Или предпочитаешь поселиться тут навечно?

Брат захрустел пальцами. От этой вредной привычки его тщетно пытались отучить родители.

– Давай сбежим из дома, – вдруг предложил он и открыл рот, будто испугался собственной смелости.

– И куда? – усмехнулся Шепсель. – Куда мы побежим? Без денег далеко не уйдешь. Нам придется браться за любую работу, чтобы не умереть с голоду. – Он покачал головой и взглянул на брата не по-детски серьезно. – Нет, пока мы не решим, как сможем самостоятельно заработать деньги, нечего и дергаться. – Шепсель подул на больные пальцы. – Хочешь не хочешь – в будку идти придется.

Лейба кивнул: