Тяж (СИ)

— И каким же? — слегка нахмурился адмирал, привыкший к армейскому единообразию.

— Икс, — полковник наморщил лоб. — Да, точно, просто Икс.

Оплот. Вадим

Свой «несчастный случай» Мрак пережил на удивление спокойно. Единственная мысль, то ласкающая, то карябающая его душу, билась в груди ровно столько времени, сколько он смотрел вслед улетающей в открытый космос капсуле:

— В ней улетает частица меня. Часть меня. Большая, цветная часть меня. Прощай, старлей тяжей Вадим Ухов. Спасибо, что оставил простому лейтенанту инженерной службы свой МТД.

Вадим не помнил, да и не хотел, честно говоря, запоминать свое новое имя, которое было выбито на пластиковой карточке с оранжевым инженерским допуском. Ему, откровенно говоря, было все равно, что произошло с тем самым опоздавшим офицером.

— Икс, что скажешь? — в очередной раз обратился к своему искину Вадим.

— Вадим, наш план в процессе, меня заметили, и, как мы и предполагали, вычислили практически сразу. Скоро тебя вызовут на разговор. И, если все пойдет по плану, то с новыми мощностями у меня будет больше шансов разобраться в… — голос искина на мгновение дрогнул, — в твоем состоянии.

— Ладно, — равнодушно ответил парень, направляясь в инженерный бокс, — а с тем искином что случилось?

— Мм, — задумался Икс, — скажем так, он признал разумность моего руководства и согласился на частичное слияние.

— Не знал, что ты так умеешь… — безучастно произнес парень. — Запустим сканирование еще разок?

— Вадим, — что-то в интонациях Икса поменялось, — а скажи мне, друг мой, с какой целью ты вот уже в пятый раз за сегодняшний день, интересуешься своим состоянием?

— Хм, интересный вопрос, — протянул парень, задумчиво рассматривая стену. Зрение на секунду подалось рябью, — просто, любопытно?

Серый пол, стальной потолок, несколько десятков черно-белых картин на тусклых стенах — похоже среди пилотов истребителей вновь устроили конкурс на лучший земной пейзаж… Седой, вдохновившись опытом пилотов, также пытался добавить творческих мероприятий в размеренную жизнь тяжей, но все, чего добился командир тяжелых пехотинцев, был появившийся во всю стену стих. В нем подробно, без повторов, классическим ямбом, было описано кому и куда идти с любыми конкурсами. Седой с интересом прочитал стихотворение, сделал фото на память и забросил попытки выполнять очередной приказ начальства. К слову, картинки, сопровождающие стихотворение, были выполнены на весьма достойном уровне. Обладая некой толикой фантазии, можно было разглядеть и министра экономики, и министра обороны, и даже самого Седого. Вадим хмыкнул. Жаль, что тогда пришлось несколько раз перекрашивать в стальной цвет не только весь коридор, но еще и пару кубриков. Тогда все отделение уяснили простую истину: С Седым — шутки плохи.

«Интересное тогда вышло стихотворение» — улыбнулся Вадим, вспоминая первое четверостишие — «да, интересное…»

Зрение снова дрогнуло. А трава на одной из картинок окрасилась в еле-видимый светло-салатовый цвет.

— Погади-ка, — Вадим резко остановился и впился взглядом в траву.

На картине был нарисован двухэтажный дом, заросший травой. Чердачное окно горело тусклым желтым цветом.

— Икс! — Вадим аж вздрогнул от нахлынувшего на него азарта.

Со зрением творилось что-то непонятное, цвета проявлялись то тут, то там. Парень помотал головой. Перед глазами остался желто-зеленый шлейф. Казалось, на мир словно плеснули акварелью.

— Икс! Забавная вещь получается!

Вадиму пришлось присесть на темно-синий пол, закрывая глаза ладонями, словно защищая их от стремительно возвращающихся красок.

— Икс, ведь это же получается…

— Да, Вадим. Когда тебе что-то любопытно, ты словно оживаешь, перестаешь быть бесчувственной машиной для выполнения приказов. Интерес и любопытство — вот те вещи, которые держат тебя на поверхности!

Икс не стал говорить Вадиму, что девяносто восемь процентов бойцов, подвергшихся курсу боевой химеотерапии, погибали. Кто-то банально не просыпался. Кто-то убивался на тренировке, не замечая порванных связок и мышц, истощая ресурсы своего организма. Кто-то просто терял смысл существования. Так или иначе, практически все солдаты, показывая прирост силы, выносливости и скорости реакции как минимум в двести процентов, погибали, теряя интерес к жизни.

— Получается, любопытство — это мой единственный шанс, не превратиться в робота из плоти и крови? — уточнил Вадим, поднимаясь с пола.

«Получается, это твой единственный шанс выжить», — хотел сказать Икс, но сдержался.

— Нет, бро, ты и так останешься самим собой, вспомни, из каких только передряг ты вылезал! Ну а любопытство… Да ты всю жизнь, сколько тебя помню, совал свой нос куда не следует, разве не так?

— Так, — повеселел Вадим.

— Да и потом, не факт, что на Терре-2 тебе придется легко, — добавив толику сочувствия в голос, продолжил Икс.

— Это еще почему? — удивился Вадим, теперь он шел в бокс неспеша, с удовольствием всматриваясь в висящие в строгом армейском порядке картины и находя в каждой какую-нибудь интересную деталь.

— А ты знаешь, что там вообще происходит?