Тяжела и неказиста... (СИ)

И что я тут делаю? Я тяжело вздохнул, расхаживая по Сашкиной комнате. Его мать часто работала в ночную смену, так что, если мы обычно хотели где-нибудь собраться, то выбор выпадал на квартиру Санька.

Чёрт! Ещё и припёрся сюда самым первым. Я раздражённо заглянул за штору – на улице уже почти стемнело, где-то вдалеке виднелись желтоватые огни автострады. На подоконнике стоял плюшевый розовый медведь. Я удивленно взял его в руки.

Тут в комнату зашёл Саня:

- Вот ты где, пойдём, там девчонки пришли.

Я усмехнулся, теребя в руках игрушку:

- Я думал, что парни отличаются от девушек тем, что они не хранят дома розовых мишек.

Саня закатил глаза, выхватив у меня из рук игрушку:

- А я всегда думал, что мы отличаемся наличием или отсутствием кое-чего в трусах.

- Или кое-чего в мозгах, - улыбнулся я.

- Идём, остряк, я не знаю, что им сказать.

- Сгони их на кухню и покажи холодильник, - авторитетно заявил я.

- Зачем это? – с подозрением поинтересовался Саня.

- Закуску нам хоть сделают, - устало ответил я, выходя в коридор. Саня кинул мишку на кровать и словно хвостик последовал за мной.

***

- Бля, Скворецкий, где ты снова ползаешь? Если опять с мишкой обнимаешься, то я могу его тебе подарить! – на всю квартиру орал дебил, откликающийся на имя Саня.

- Уже телек посмотреть нельзя? – я вышел в коридор. Рядом с Саней стоял Александров, в руках он держал несколько пакетов. Увидев меня, он вопросительно приподнял бровь и улыбнулся:

- С мишкой?

- Если не сделаешь лицо попроще, то получишь по нему, - честно предупредил я.

- Отлично, вижу, вы уже подружились, - криво улыбнулся Саня. – Значит, поможешь Серёге разобрать пакеты.

- А девушки у нас на что? – я скрестил руки на груди, опираясь плечом о косяк двери.

- Девушки заняты, они в комнате стол накрывают.

- А ты?

- А я тоже занят, - Саня взял трубку от телефона и ушёл в свою комнату.

Я тяжело вздохнул и взял у Александрова несколько пакетов. Мы зашли на кухню.

- Будто это не обычная пьянка, а событие века какое-то, - недовольно протянул я, поставив пакеты на пол.

- А ты, как я понимаю, не рад появлению нового человека в группе?

- Почему же, я просто счастлив. А теперь, если не возражаешь, я немного занят, - я надел наушники и включил плеер, сделав звук как можно громче, лишь бы с этим новым, а точнее, очередным членом в группе не разговаривать. Он же недовольно нахмурился и открыл форточку, доставая из заднего кармана чёрных узких джинс сигареты. И как они только туда поместились? Я покачал головой и отвернулся, начав выкладывать содержимое пакетов на стол. Через минуту любопытство меня замучило, и я всё же обернулся посмотреть, чем он занимается. Недокуренная сигарета тлела в пепельнице, Александров же пялился на меня и нагло ржал.

Я нахмурился, снимая наушники:

- Что ты…

И тут я понял, что плеер орёт у меня чуть ли не на полкухни, причём припев уже знакомой мне песни:

«Осень уже в пятнадцатый раз,

А ты ещё не любила…»

Я непроизвольно улыбнулся, а ведь я был так зол, что даже не обращал внимания на то, что орёт у меня в ушах. Этот идиот, наконец, отсмеялся и подмигнул мне:

- Ну что, Костечка, неужели ты и правда ещё не любила?

Расслабленность в эту же секунду сменялась злостью. Как же меня достал этот ублюдок!

- Нет, Серёжа, - сладко пропел я и со всей силы ударил его коленом в пах.

Он согнулся пополам от боли, но всё же продолжал смотреть на меня. И к моему большому удивлению его глаза смеялись. Мазохист что ль?

- Вот урод, - сквозь зубы прошипел он.

Я лишь хмыкнул, выходя из кухни. Своё любопытство я удовлетворил сполна.

________________________________________________

* Пьер Гамарра «Ёжик»

** Некрасов отрывок из стихотворения «Крестьянские дети»

*** Китай - Осень

Глава 2.

- Интересно, а где наш новенький? – как бы между делом поинтересовалась Машка.

- Сергей-то? – переспросила Яло.

Я поморщился. Это имя, словно по ушам, резануло. Вот с детства его терпеть не могу. Помню, по телеку шла реклама жевательных конфет. Счастливые дети хавали их за обе щеки и кричали: «Все любят Мамбу!», а в самом конце показывали наглого, довольного жизнью пацана и он, мерзко улыбаясь, говорил: «и Серёжа тоже!». Ууууу…я терпеть этого Серёжу не мог, даже с телевизором дрался. Хотя, тут уже в чём-то мои родители виноваты, может, покупай они мне Мамбу каждый день, сейчас бы я был белым и пушистым и боготворил бы всех Сергеев. А так, моральная травма на всю жизнь в виде непереносимости этого, как наверняка многие думают, прекрасного имени.

А вообще, я человек дружелюбный и неконфликтный, чаще всего мне на всё бывает пофиг. А тут уже две недели с того идиотского случая я злюсь на Александрова, вроде и логично злюсь-то, ведь он, как-никак, по голове меня жахнул. Но опять же неизвестно, как бы я на его месте поступил, если бы на мой ноут покусилась бы чужая, а главное, незнакомая со мной рука. Так что это всё моя, оставшаяся с детства, непереносимость Сергеев, определенно.

Тут из оправдания самого себя самому себе же меня вывел голос Машки:

- А откуда он к нам пришёл-то?

- С мехмаша, - равнодушно ответила Ольга.