Он молча отодвинулся к стенке, оставляя немного места для меня, я прилёг, накрывшись его одеялом, а Александров тут же обвил меня словно лиана, грея свои холодные конечности.
Я недовольно отметил:
- Чего ж ты вечно такой холодный!
- Как айсберг в океане, - голосом Бори Моисеева томно прошептал он мне в ухо и тут же неожиданно поинтересовался, - не хочешь пожить со мной, отдельно от родителей?
- Да отстань ты, - я сердито отодвинулся на самый краюшек кровати, да так, что металлическая решётка теперь больно упиралась мне в бок.
- Кость, я ведь совершенно серьёзно, - я почувствовал, как его рука, медленно перебирая пальчиками по моей коже, потянулась к трусам.
- Серёг. Родители. За стенкой, - напомнил я скорее себе, чем ему.
- Ладно, - спокойно сказал он и тут же убрал руку, - тогда спокойной ночи, - поцеловал меня, скотина, в лоб и, как ни в чём не бывало, отвернулся к стене. Я криво улыбнулся, глядя на бревенчатый потолок, было чувство, что мы уже двадцать лет женаты, и накинул на себя побольше одеялка, на что Александров метко ударил меня пяткой в коленку и снова перетянул одеяло в свою сторону. Я заскрипел зубами, сжимая в кулаке край одеяла, и прошептал себе под нос ставшую за этот день такой родной фразу: «Спокойствие, только спокойствие!»
***
Я проснулся от пения соловьёв, это было очень красиво, но мой организм, по-видимому, к такому не привык, поэтому как бы я не ворочался с боку на бок и не зарывался в подушку, итог был один: мне было больше не уснуть. Я лениво поднялся с кровати и быстренько напялил спортивки и лёгкий свитер: в доме было прохладно. Затем пошёл на кухню и прямо из чайника сделал несколько глотков, смотря при этом в окно. На цветущей калине паук сплёл паутину, на нитях которой блестели капли росы, переливаясь перламутром под первыми лучами солнца. Тут зазвенел телефон Александрова, и я от неожиданности подавился водой. Пока я откашливался, Александров успел выбежать на деревенскую дорогу вместе с мобильником – там лучше ловила сеть. А я смотрел из окна, как он стоял сонный в кедах, трусах и наскоро накинутой спортивке. Комары садились на его голые ноги, он куксился, подпрыгивал, тряс ногами, пытаясь разогнать надоедливых тварей. И мне в тот момент так захотелось его обнять и утащить в тепло, под одеяло, и так просто посидеть с ним рядом, пока он окончательно не проснётся…
Но тут он всё-таки поймал сеть, сразу же насупился, внимательно вглядываясь в телефон, напоследок согнал комара с коленки и набрал нужный номер.
Я выбежал на улицу, где-то далеко меж макушек деревьев показалось солнышко. День обещался быть хорошим.
- Алё, да мама, что…когда? Точно? Ты уверена? Всё, тогда выезжаю… - Александров чересчур быстро скинул звонок и почесал затылок, - Лиза очнулась, ей лучше.
Я улыбнулся, подставляя лицо к солнцу:
- Так это ж замечательно!
- Правда, состояние ещё не стабильное…
- Главное, что она очнулась. Я думаю, теперь всё будет хорошо, - твёрдо сказал я.
- Ага, - Александров прищурился, тоже глядя на восходящее солнце, - будет, обязательно будет, - сказал он уже с большей уверенностью. – Поедешь со мной?
- Когда, сейчас? – растеряно спросил я.
- Да, мне очень хочется увидеться с сестрой. Пока доедем, да даже, если и не пустят, я там посижу, подожду…так спокойнее будет, - тихо сказал он, сонно потерев глаза.
- Не, я сча не поеду, мне пока нужно здесь побыть, но я обязательно навещу Лизу, только попозже, идёт?
- Идёт, - он наконец-то улыбнулся, хлопнув меня по плечу, при этом почему-то внимательно смотря на мои губы, и быстро потрусил к дому.
Я облегчённо выдохнул, глядя ему в след, и в тот момент мне как никогда хотелось, чтобы всё было хорошо! Глава 11.
Часть первая.
В детстве я ненавидел сардельки, которые покупала мама: жирные, рыхлые, вонючие, они неизменно мне портили аппетит. Но со временем вкусы меняются, и сейчас я к ним отношусь вполне нейтрально. Нет, я их не полюбил, просто, наверное, смирился. Но вот в личной жизни мне такого не хотелось. Не хотелось плыть по течению и полагаться на чужой выбор. Здесь я должен был принять своё собственное решение, и больше всего я боялся потом пожалеть о том, что в моей жизни был такой период, о котором я, возможно, никому не захочу рассказывать, то время, которого я буду стыдиться. Поэтому я в последний раз перед принятием решения должен был всё тщательно обдумать, хоть я так этого не люблю, ведь плыть по течению намного проще, не правда ли?
Сдав сессию, я тупо устроился вожатым и по совместительству наладчиком аппаратуры в детский оздоровительный лагерь «Маяк». В народе просто Маньяк, как ласково прозвали его отдыхающие. Об этом знали только мои родители и Тёма, сообщать Александрову информацию о том, где я нахожусь, я строго-настрого запретил. В конце концов, мне действительно нужно было отдохнуть и понять, как жить дальше.