Тяжелая корона (ЛП)

Я слышу, как со всех сторон подо мной раздается стрельба. Миколаш и его люди атакуют солдат Енина, приближаясь с двух сторон, им помогают Боско Бьянки, Антонио Марино, Стефано, Зио и Таппо.

Тем не менее, нас немного меньше, поэтому я должен спуститься. Эта битва должна быть быстрой и решительной, пока не приехали копы. На этот раз Енин от меня не ускользнет.

Достигнув угла террасы, я перебираюсь на ветви древнего дуба, растущего рядом с домом. Я живу здесь всю жизнь, знаю дюжину разных мест, куда можно незаметно спуститься.

Я жду на одной из нижних веток, глядя вниз, пока не увижу человека в маске Пеннивайза. Он держит свой АК на плече, целясь в одного из людей Мико. Я падаю на него сверху, слыша сквозь резиновую маску приглушенный крик боли, когда под ним ломается нога.

Я достаю свой Глок и дважды стреляю ему в грудь. Он перестает стонать.

Дом моей семьи разгорается, как костер. Горит все: фотографии моих прабабушек и прадедушек в пыльных рамах. Постеры на стенах моей спальни. Пианино моей матери.

Я бы никогда не допустил этого, если бы мой отец был жив, это бы его убило. Но, как и Енин, я готов потерять то, что люблю, чтобы отомстить. Я пожертвовал произведением, которое имело для меня большую ценность, чтобы выманить его из машины.

И теперь я вижу его: он стоит на противоположной стороне улицы, скрестив руки на широкой груди, длинные седые волосы распущены по плечам, изрезанное лицо освещено светом костра.

Вдалеке я слышу вой сирен. У меня есть несколько минут, чтобы убить его. Только минуты.

Когда я начинаю бежать к нему, в доме что-то взрывается. От силы взрыва меня отбрасывает в сторону, куски свинцового стекла режут правую сторону моего лица и тела. Жар настолько силен, что он вырывается наружу, на улицу. Подняв глаза, я вижу, как Миколаш стреляет в лицо Пилы, затем достает нож с пояса, чтобы ударить Слендермена раз, два, три раза в живот, грудь и горло.

Миколаш двигается с потрясающей скоростью и грацией. Он словно танцует, жестокий и смертоносный аналог своей жены. Меньше чем за секунду он хватает Майкла Майерса за волосы и перерезает ему горло.

Это почти как если бы со мной был Неро. Неро всегда предпочитает ножи пистолетам.

Но у меня нет времени оценить все это. Я зациклился только на одном: на поседевшей голове моего врага на другой стороне улицы. Он сияет в отраженном свете факелов, как сам дьявол.

Я поднимаюсь с травы и бегу к нему, Глок по-прежнему зажат в руке.

Енин держит наготове двух своих самых больших охранников. Оба в масках, но ни один из них не похож на Родиона. Я в замешательстве гадаю, куда подевался его лейтенант. Я не могу представить, что Енин отправил бы его на какой-нибудь пустяк.

Я не могу не беспокоиться о Елене. Если бы у Родиона был выбор, куда идти, он бы нашел и притащил домой объект своего пристального внимания. Если бы он нашел Елену… если он, блять, даже прикоснется к ней…

Охранники Енина видят, что я иду. Они уже достали оружие. У того, что слева, рефлексы быстрее, но недостаточно быстро. Прежде чем он успевает прицелиться, я стреляю ему в шею и грудь. Его друг чуть более успешен. Он стреляет в меня, прежде чем я успеваю попасть ему между глаз. К сожалению для него, мой бронежилет прочнее, чем его пуля.

Но удар чертовски болезненный, и он выводит меня из равновесия. Это оказывается хорошо, потому что выстрел Енина проходит мимо, задевая мой бицепс, а не голову.

Не желая рисковать еще одним выстрелом, я наваливаюсь на него, сбивая его, как футболиста. Я отпускаю свой Глок и хватаю его руку с пистолетом обеими своими, многократно ударяя его запястьем о цемент, пока его Кольт не скрывается под броневиком.

Если в какой-то момент я и недооценил Енина, то только сейчас, в этот момент. Он 60-летний мужчина, на четыре дюйма ниже меня. Я должен быть в состоянии впечатать его в асфальт.

Но он обладает такой силой и стратегией, которые можно отточить только в боях. Он нападает на меня с яростью животного и точностью снайпера. Он ударяет меня в нос, затем локтем в горло. Затем он идет к своей настоящей цели: моему колену. Он обрушивает свою ногу на мою ранее разбитую коленную чашечку, прямо в самое уязвимое место.

Я словно перенесся во времени на пирс на берегу озера три года назад. Моя коленная чашечка разрывается еще раз, в сверхновой боли, которая стирает все сигналы через мои нервы. Я не могу ни двигаться, ни даже дышать. Все, что я могу, это кричать.

Енин пытается откатиться от меня, его голубые глаза сверкают триумфом. Он поднимается на ноги, то ли чтобы схватиться за пистолет, то ли чтобы ударить меня по лицу, я понятия не имею. Мой одурманенный болью мозг решает, что он пытается убежать, и что бы ни случилось, я не позволю этому случиться. Собрав все оставшиеся силы, я хватаю его за колени и рывком выдергиваю ноги из-под него, отчего он снова падает на асфальт. Затем я наваливаюсь на него сверху, не обращая внимания на агонию, когда осколки моей коленной чашечки скрежещут вместе.