Тяжелая корона (ЛП)

Грета указывает нам, куда, по ее мнению, следует поставить стулья, и Джейс, Джованни, Броуди и я ставим их.

Неро сидит в одном из кресел вдоль стены, наблюдая за нами.

— Этим должен заниматься ты, а не твой брат! — Грета ругает его. — Это его день свадьбы.

— Да, но у него не такое похмелье, как у меня, — говорит Неро.

На самом деле Неро выпил недостаточно, чтобы испытывать похмелье. Я думаю, что он больше заинтересован в том, чтобы присматривать за остальными людьми Енина, которые пришли в церковь. Я вижу большого молчаливого Родиона, который, кажется, в особенно отвратительном настроении, а затем трех других позади него. Один из них — парень с детским лицом, который был за столом переговоров. Я полагаю, что он водитель Енина и дальний родственник Елены — его зовут Тимур, что-то в этом роде. Двух других я не узнаю. Они также могут быть родственниками или просто bratoks. У меня такое чувство, что у Енина больше солдат, чем семьи.

Напряжение ощутимо даже в открытом пространстве часовни. Енин и его люди занимают места, которые мы устроили в левой части зала, а моя семья садится справа. Мы все смотрим вперед, на алтарь с его массивным расписным триптихом высотой почти в два этажа. Но мы искоса поглядываем друг на друга, и никому из нас не комфортно.

Несмотря на то, что им может не понравиться идея этой свадьбы, русские нарядились также красиво, как и мы. Енин одет в насыщенный синий костюм с единственной белой лилией, а Адриан — в черный костюм с такой же.

Я не получил бутоньерки ни для себя, ни для друзей жениха. Интересно, было ли это ошибкой. Я надеюсь, Елена не будет возражать.

Я продолжаю смотреть на часы, отсчитывая минуты до предполагаемого начала церемонии. Без пяти минут полдень священник встает, чтобы закрыть двери в часовню. Прямо перед тем, как закрыть их, из-за дверей проскакивает здоровенная рука, преграждая ему путь.

Священник вздрагивает, отступая назад в своих длинных черных одеждах.

— Извините, — произносит глубокий, рокочущий голос.

Я вскакиваю, потрясенный и довольный.

— Данте!

Он протискивается внутрь, красиво одетый в темный костюм с галстуком, с его черными волосами, недавно зачесанными назад.

Енин хмурится при виде него.

— Я думал, ты не придешь, — говорит он раздраженным тоном. Кажется, он обижен тем, что Данте изначально отказался присутствовать, и еще больше обижен тем, что он появился сейчас в последнюю минуту.

Данте игнорирует его. Он позволяет мне обнимать его и хлопать по плечу.

— Я рад, что ты пришел, — говорю я.

— Я думал, что пожалею, если не приду, — говорит он. — Я рад за тебя, Себ.

— Я знаю, — говорю я.

На моей стороне церкви теперь оба моих брата, папа и Грета, Джованни, Броуди и Джейс. На противоположной стороне находятся Енин, Адриан, Родион, Тимур и двое других мужчин.

Единственный человек, которого не хватает — это моя невеста.

Священник закрывает двери, затем занимает свое место за алтарем.

Он предлагает мне присоединиться к нему, и Адриану тоже. Адриан будет нашим koumbaros, по словам Елены, это неотъемлемая часть церемонии и своего рода крестный отец для пары на всю оставшуюся жизнь.

Адриан выглядит не очень довольным своим положением рядом со священником, но один быстрый взгляд на отца, кажется, напоминает ему о его долге. Он выпрямляется, расправляет плечи, готовясь к предстоящей задаче.

Теперь, наконец, я слышу, как двери за триптихом со скрипом открываются, и Елена входит в часовню. В отличие от католической церемонии, она выходит из-за алтаря, а не идет по проходу.

Это не имеет значения, ей не нужно грандиозное появление, чтобы взорвать мой гребаный мозг. Здесь не играет музыка, нет дорожки из лепестков роз, по которой она могла бы пройти. И все же она так невероятно, неземно прекрасна, что мое сердце замирает в груди.

Ее платье такое легкое, что, кажется, парит вокруг ее тела. Я могу просто различить очертания ее длинных, стройных рук и ног, когда она двигается, платье кружится вокруг нее, как туман. Ее волосы наполовину заколоты наверх, на голове тонкий серебряный обруч, а ее длинные светлые волосы волнами спадают на спину. Серебро ее короны отражается в крошечных серебряных вкраплениях на ее платье, мерцающих, как звезды, на полупрозрачном материале.

Ее кожа светится, как луна. Ее глаза самые яркие, какие я когда-либо видел, ясные и неземные. На мгновение я задаюсь вопросом, действительно ли Елена вообще человек, потому что я никогда не видел такой женщины.

Все мы ошеломленно молчим, даже священник.

Когда Елена подходит ко мне у алтаря, все, что я могу сделать, это взять ее прохладные, тонкие руки в свои и прошептать: — Невероятная.

Священник начинает длинную и запутанную церемонию, на которой я могу только удивляться, поскольку никогда раньше не видел православного венчания. Священник произносит свои благословения и отрывки из Библии, затем берет наши кольца, чтобы он мог прижать их к нашим лбам по три раза каждому. Адриан трижды передает кольца между нашими руками, а затем, наконец, надевает их нам на пальцы.