Тяжелая корона (ЛП)

— Я справлюсь с этим. И я не сам по себе, Мико со мной.

— Почему ты не позвонил мне?

Себ вздыхает.

— Ты скоро станешь первой леди города. Это была моя ошибка. Я тот, кто собирается это исправить.

У меня сводит живот. Было ли соглашение с моим отцом ошибкой? Или это была только… я?

— Где ты? — Аида требует.

— Я дома, — говорит Себастьян. — Но не приходи сюда, Аида. Если хочешь помочь, иди и позаботься о Неро. Сегодня вечером у него еще одна операция, ты могла бы дать Камилле передышку…

— Себ, я не…

— Мне нужно идти, — прерывает он. И заканчивает разговор.

— Черт возьми, — шипит Аида, засовывая телефон обратно в сумку.

— Он дома? — говорю я, убедившись, что не ослышалась.

— Да, — кивает Аида.

— Тогда я туда и направляюсь, — говорю я, разворачиваясь, чтобы уйти.

— Подожди, — говорит Аида. — Давай возьмем и Кэла.

Я чувствую напряжение и тревогу, желая вернуться к Себастьяну как можно быстрее, но я вижу пользу в том, что Каллум Гриффин также будет с нами. Несмотря на то, что он нацелился на пост мэра, он все еще отпрыск ирландской мафии. Он не мелкий политик. Он — сила, с которой нужно считаться.

Когда мы поднимаемся по ступенькам в мэрию, я приподнимаю переднюю часть коляски, чтобы Аида могла поднять Майлза, не обходя до самого пандуса для инвалидных колясок.

Несколько человек кивают или машут Аиде, очевидно, узнавая ее. В основном на меня косятся, потому что, хотя она одета в шикарный брючный костюм, я все еще одета в потрепанные Converse, пижамные штаны и рваную футболку. Что еще хуже, мое плечо снова кровоточит, и кровь просачивается сквозь повязку, пятная майку спереди.

— Знаешь, эти кеды однажды спасли мне жизнь, — загадочно говорит Аида. — Или, по крайней мере, один из них…

— Тогда они, должно быть, везучие, — говорю я. — Сегодня я сама была к смерти близка.

— Везучие, — говорит Аида. — Но не твоего размера.

Я хромаю, мои пальцы сжались и прижаты к передней части кед.

— У меня десятый размер, — признаю я.

— Восемь с половиной, — говорит Аида.

Мы добрались до офиса Каллума. Я придерживаю дверь для Аиды, чтобы она могла протолкнуть коляску. Секретарь в приемной вскакивает со словами:

— Добрый день, миссис Гриффин! Олдермен только что вернулся, он прямо там…

Она замолкает, заметив меня. Свидетельством ее воспитания является то, что она лишь на мгновение делает озадаченное лицо, прежде чем спросить:

— Могу я принести бутылку воды для кого-нибудь из вас?

— Да, пожалуйста, — говорю я с нетерпением.

После выброса адреналина ты испытываешь сильную жажду. Во рту у меня сухо, как от пыли.

Секретарша спешит за водой.

Тем временем Каллум Гриффин уже выходит из своего кабинета, услышав голос Аиды.

Он высокий, одет в строгий темный костюм, его каштановые волосы тщательно причесаны, а холодные голубые глаза оценивают ситуацию с первого взгляда. Он не выказывает удивления при виде меня, просто быстрый, анализирующий взгляд, а затем быстрое тиканье его мозга, когда он молниеносно складывает кусочки воедино.

Единственная эмоция, которую он выдает — это вспышка удовольствия при виде своей жены и сына. Он наклоняется, чтобы поцеловать Аиду в щеку, затем смотрит вниз на Майлза в коляске, его челюсть сжата от гордости.

— Как он сегодня? — он спрашивает Аиду.

— Ангел, конечно, — говорит Аида.

Каллум фыркает, ни на секунду не веря в это.

— Что ж, сейчас он не кричит, так что это уже что-то.

— Ему нравится выбираться из дома.

— Похоже, кто-то еще тоже сбежал из дома, — говорит Каллум, приподнимая бровь при виде моего наряда. — Елена Енина, я полагаю. Недавно сбежала от своего мужа?

— Вроде того, — говорю я. Чувствуя, как мое лицо краснеет под его холодным, прямым взглядом. — Я не пытаюсь сбежать, на самом деле, я хочу вернуться. Я думаю, Себастьяну нужна наша помощь…

— Наша помощь? — спрашивает Каллум, его тон становится еще более ледяным.

— Себ сражается с русскими, — говорит Аида.

— Звучит как будто без особого плана.

Аида смотрит ему в глаза, ее тело напряжено.

— Кэл, — тихо говорит она. — Они убили моего отца.

— Я знаю это, — говорит он. — И я бы сделал все, ЧТО УГОДНО, чтобы вернуть его тебе, Аида. Но это невозможно. Енин хочет кровавой бани. Себастьян, похоже, полон решимости дать ее ему.

Он делает паузу, глядя сверху вниз на свою жену. Теперь я вижу, что Каллум не такой бесстрастный, как я думала. На самом деле, ясно, что внутри него борются сразу несколько импульсов: его гнев из-за этой ситуации. Его желание дать своей жене то, что она хочет. И его страх перед тем, что произойдет, если он это сделает.

— Послушай, Аида, — говорит он, его голос на удивление нежен. — Возможно, Данте прав. Месть — удел людей, которые должны думать только о себе.

Он бросает многозначительный взгляд на Майлза, который, кажется, не замечает напряжения в комнате, он наконец перестал хмуриться и заснул в коляске.

Аида закусывает губу, разрываясь между своей верностью четырем разным мужчинам: ее мужу и сыну, с одной стороны, и ее отцу и брату — с другой.

На мгновение я думаю, что она согласится со своим мужем. Затем она сильно качает головой.