Тяжелая жизнь парня в теле девушки (СИ)

Пусть мне и неприятно ощущать рядом какого-то школьника, который ко мне неровно дышит, но Аня была счастлива, и кто я такой, чтобы мешать ее счастью? Я терпел, терпел и улыбался. Местами это было даже забавно. Некоторым шуткам и кривляниям Коли я даже смеялся. Если воспринимать это все проще, как обычную дружескую прогулку, то становилось легче. Да, я все еще оставался добровольным заложником своего мужского самосознания, но постепенно границы размывались… нет, на мальчиков меня не потянуло.

Начало приходить осознание того, что ты девушка. Может, не душой, но телом. Первое, что сильно повлияло на меня, так это собственный голос. Да, мысли озвучивались по старому, а проговоренные слова вслух сбивали с толку, но со временем я привык. Чаще стал замечать, что даже думать начал своим новым голосом, и тогда стало сложнее различать мысли и голос Ани. Чем-то было похоже на психическое заболевание, не правда ли? Хотя, различить свой голос и голос девушки оказалось не так сложно, нужно было просто привыкнуть.

— Как ты думаешь, — спросил я рядом идущего Ника, — что нас делает нами?

Хозяйка тела была не против того, чтобы я иногда выбивался из образа и мог сам побеседовать с окружающими. Мне кажется, что она прекрасно понимает то, в каком я положении, поэтому и пытается его всячески смягчить.

— Наши поступки, — после недолгого размышления ответил парень. — Они позволяют окружающим понять, что ты за человек и чего стоишь. Даже если ты ничего не делаешь — это тоже выбор, так что и по бездействию можно охарактеризовать тебя. Именно поступки имеют самый сильный окрас, а всякие намерения, это лишь пустословие и топтание на месте. А почему спрашиваешь?

«И действительно, почему? Чему меня может научить школьник?.. Ладно, возможно, он может показать мне другую точку зрения».

— Ну вот предположим, — начал я, — что из-за некоторых стечений обстоятельств ты попал в другое тело. Будешь ли это все еще ты, или же уже новый человек? Изменишься ли под внешность и обстоятельства, или попытаешься жить своей прошлою жизнью?

— Я — это я, — легко ответил Ник, слегка улыбнувшись, — и ничто этого не изменит. Не важно, как я буду выглядеть, не важно, где и в каких обстоятельствах я буду находиться, — он крепче сжал мою ладонь, видимо, не замечая нервного подергивания моего глаза, — я — это я. Если ты не изменяешь себе в принципах, ты не меняешься, и не важно, как ты выглядишь.

Если подумать, то парень прав. Пусть я и стал выглядеть иначе, внутри я остался прежним. Взгляды могут меняться в течение всей жизни, так что на мелкие перемены можно не обращать внимания.

— Я тебе хоть немного помог? — спросил он меня.

— Да, пожалуй…

В такие моменты я часто уходил в себя, обдумывая новую информацию, но в этот раз судьба лишила меня такой роскоши. Где-то на периферии ощущений я вдруг почувствовал то самое зудящее чувство тревоги. Пятничные уроки прошли довольно быстро и мы еще засветло выбрались из школы, неспешно прогуливаясь по улице, так что я не особенно бдел за окружением, и как оказалось — зря.

Мы стояли на перекрестке и ждали зеленого сигнала, как однокласснику позвонили и он отошел в сторону с довольно серьезным выражением лица. Естественно, пришлось пропустить возможность перейти дорогу и ждать парня. Прохожие обступали меня, не обращая особого внимания, когда я и почувствовал на себе пристальный взгляд. Обернувшись на дорогу, я столкнулся взглядом с сущностью. Назвать «это» человеком было довольно трудно, пускай оно и не отличалось от нас совершенно. Это был мальчик лет десяти, одетый в какие-то бесцветные тряпки, на которого не обратишь внимания, пока он сам не подойдет. Пацаненок стоял в шаге от меня, не сводя с меня своих серых глаз. Его взгляд был похож на рыбий — такой же пустой и ничего не выражающий. Он просто стоял и смотрел на меня, и я подкоркой чувствовал, что само его существование противоестественно и невозможно. От него веяло холодом, который запросто перебивал ноябрьские морозы.

Бежать или сражаться — я не знал. Невозможно было понять, как оно настроено ко мне. Одежда под курткой липла к телу от проступившего ледяного пота, а ноги будто окаменели. Мной овладел иррациональный ужас… А потом оно открыло рот.

— Не верь ей, — тихо и отчетливо произнес ребенок совершенно обычным, но безэмоциональным голосом. — Она врет.

— Ань, прости, отвлекли, — рядом возник Коля, на которого и отвлекся, повернув голову. Сообразив, что произошло, я повернулся обратно к ребенку.

По классике жанра, он должен был исчезнуть в тот момент, когда я на него не смотрел, но этого не произошло. Мальчик стоял на месте, все так же продолжая смотреть на меня. Его губы вновь шевельнулись:

— Никому не верь.

Он качнулся вперед и двинулся куда-то по улице, слегка задев меня плечом, что доказывало мне реальность происходящего.

— О чем это он? — удивился Ник.

«Хотел бы я знать», — было жутко до дрожи.

*Может, стоит ему рассказать? Может, у Коли получится помочь нам?*