Читаем Тяжело быть дурой полностью

Я шла по улице, привычно предаваясь депрессии. И вдруг мне под ноги метнулось что- то маленькое, упитанное, черное. Хрюкнуло и с чувством выполненного долга написало мне на туфли. И в ответ на мой возмущенный взгляд с чувством “ааавкнуло”. Так, как это умеют только бульдоги.

Так началось наше знакомство с Бубликом.

Понятия не имею, кто додумался выкинуть надоевшую собаку в приличном районе. Наверное, надеялись, что какой – нибудь сердобольный “мажор” подберет зверя и будет холить и лелеять всю оставшуюся жизнь. Как бы не так! За время скитаний Бублика жизнь изрядно побила. Как я потом узнала от дворников, в нашем дворе он крутился не месяц и не два, а много, много больше...Как не погиб за это время – я до сих пор удивляюсь. Французы не те собаки, которые приспособлены к жизни на улице.

Сперва я решила, что пес потерялся и, немного подумав, взяла его к себе. Развешенные объявления толку никакого не дали и я, плюнув на все, решила оставить Бублика на ПМЖ. Он не возражал.

После визита к ветеринарному врачу мы долго лечили благоприобретенные на улице болячки. “Дешевле бы обошлось купить щенка”,- порой вздыхала я. Но мужественно сражалась с энтеритом, клещами, глистами, конъюнктивитом, токсоплазмозом и аллергией и прочими последствиями “вольной” собачьей жизни. В красках представляя все эти болячки у его бывших хозяев, кого и следовало за них сердечно поблагодарить.

В конце концов я настолько погрязла в проблемах пса, что времени на свои просто не осталось. Оно и к лучшему.

Именно Бублик вывел меня на новый этап моей жизни. Точнее – вытащил, упирающуюся, в светлое завтра на своем шикарном дизайнерском поводке. И мнение мое на этот счет его ничуть не волновало.

Другая, более умная девица, попыталась бы поскорее сбыть с рук наглого полубольного пса. Я же (точно дура, по – другому и не скажешь) терпеливо сносила все его выходки, даже не помышляя о расставании с полюбившимся мне псом. Только потому, что больше никого в моем маленьком темном мирке не прижилось.

Наверное, мой ангел – хранитель, увидев мою сердобольность, решил, что я достаточно настрадалась в одиночестве. Потому что сразу после излечения Бублика от всех болячек, в моей жизни появился ОН. Номер второй, но от этого не менее запоминающийся.

«...Ангел-хранитель, судя по всему, был такой же ехидной сволочью, как и подопечная...Но действительно, обо всем по порядку....»

Глава 4.

Осенние ночи холодны. Особенно – когда ты один и никому не нужен.

Спящая собака под боком, чашка горячего кофе, хорошая музыка – вот что помогает. Тепло на душе, когда рядом есть родное существо.

Но, к сожалению, мужчину пес не заменит.

Однажды, сломавшись, я начинаю искать Его. Прекрасного принца мне не нужно. Хочу такого, о котором можно просто сказать – мой. И самой стать для него главной.

На сайте знакомств открываю анкету. Долго вглядываюсь в чужие глянцевые, идеальные лица. Пустые, холодные. Людей заботит only их внешний вид.

Мне такого не надо.

Отчаявшись, решаю обратиться к подруге. У нее каждую неделю – парень. Каждый раз – новый.

Выглядят все как топ – модели с обложки. Но при том – простые, человечные.

«...Позже выяснилось, что синонимом к слову «простые» идет слово «тупые» и слово «жадные»...но это позже. А сейчас я-Муля, так что продолжим в том же лирично-надрывном тоне...»

И где она только таких находит?

Оказалось, как раз в агентстве. Подрабатывает скаутом. Все желающие стать моделями главный кастинг проходят через ее кровать.

От любезно предложенных ей мальчиков с содроганием отказываюсь. Рано мне прибегать к услугам эскорта. Если совсем уж невмоготу станет, тогда обращусь.

И то – вряд ли.

Понимание – ценная штука. Его за деньги не купишь. Именно оно мне и нужно.

Несколько недель отчаянного, пожирающего душу одиночества. Бублик сочувствует, но до конца развеять мою хандру не в силах.

Ломаюсь. Звоню подруге.

– Наконец – то! Одумалась, – усмешка в голосе слышится явственно. Она и не пытается ее скрывать. – Одумалась. Потому и звоню, – я и не пытаюсь отрицать. Глупо, да и смысла нет. – Есть у тебя на примете кто – нибудь? – Есть. Будь готова вечером, я за тобой заеду, – бросает Яна. Отсоединяется.

Я вздыхаю и долго смотрю на дисплей мобильного. Желание отказаться от своих слов растет и с каждой минутой усиливается.Накатывает привычная глухая депрессия, вынуждая забраться под одеяло и поедать тоннами шоколад, забыв о знакомствах с потенциальными «принцами».

К вечеру я окончательно решаю – выезд “в свет” отменяется.

И именно в этот момент, по закону подлости, приезжает Яна.

– Еще не готова? Копуша! У тебя полчаса на сборы.

- Я не поеду.

- А тебя никто и не спрашивает.

Одевает меня, как безвольную куклу. Красит, причесывает – наводит лоск. Я не сопротивляюсь – бесполезно. Лучше уж послушать ее, иначе проблем потом не оберешься. Мне оно надо?

Яна не привыкла, чтобы ей отказывали. А я...я аморфное существо, которому жизненно необходим хороший пинок под зад, для встряски. На роль «пинателя» Яна в данный момент кажется мне просто идеальной кандидатурой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Сибирь
Сибирь

На французском языке Sibérie, а на русском — Сибирь. Это название небольшого монгольского царства, уничтоженного русскими после победы в 1552 году Ивана Грозного над татарами Казани. Символ и начало завоевания и колонизации Сибири, длившейся веками. Географически расположенная в Азии, Сибирь принадлежит Европе по своей истории и цивилизации. Европа не кончается на Урале.Я рассказываю об этом день за днём, а перед моими глазами простираются леса, покинутые деревни, большие реки, города-гиганты и монументальные вокзалы.Весна неожиданно проявляется на трассе бывших ГУЛАГов. И Транссибирский экспресс толкает Европу перед собой на протяжении 10 тысяч километров и 9 часовых поясов. «Сибирь! Сибирь!» — выстукивают колёса.

Анна Васильевна Присяжная , Георгий Мокеевич Марков , Даниэль Сальнав , Марина Ивановна Цветаева , Марина Цветаева

Поэзия / Поэзия / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Стихи и поэзия