Тяжело ковалась Победа

А случилось вот что. Петр Кириллович мимоходом наших деревенских женщин бабами назвал, да еще посмеялся. Отдыхал он как-то в «Белокурихе» (местном санатории) вместе со своими московскими друзьями и попросил у нашего председателя колхоза сушеных грибков килограмм пяток. Привезли их ему через пару недель. А когда они их рассмотрели, оказалось, что там не одни белые – всякие есть. Этот случай Петр Кириллович и поведал за столом. Что, мол, не стал ничего председателю на прощание говорить, чтобы бабам потом не досталось, а то отчихвостит их да еще, чего доброго, и оплаты лишит. Съедим, ладно, и такие. Вот мою Анюту и задело это словцо – «бабы».

Петр Кириллович больше не возвращался к этому разговору, но Анюта весь вечер косилась на него, ноздри раздувала…

– Петр Кир-риллович, – с непривычки я споткнулся на отчестве, – здорово ты сегодня… Старичок-то вначале петушился, выставив свой кадычок. Но ты так его прижал… И дама эта… Вошла королевой, а потом залебезила…

– А, эти… – важно откликнулся хозяин, словно не сразу понял, о ком идет речь. – Сегодняшние-то? Люди с положением! Их в угол просто так не загонишь. Когда я в тресте начинал, они со мной и разговаривать не хотели. Смотрели как на пешку. Как-то вызывает меня управляющий, еще тот, старый: «Обеспечь их объекты материалами, чтобы простоев не было». А я ему свои бумажки на стол: «Все в обрез. Прикажите, с какого объекта снять». Он и засопел. Объекты трогать нельзя: на одном начальник главка оперативки проводит, на другом – инструктор строительного отдела горкома партии, третий курирует заместитель председателя горисполкома, остальные вводные – тоже ни-ни. И уже другим тоном: «Помоги товарищам». Я, – Петр Кириллович поднял густые брови и наклонился ко мне, – говорю: «Постараюсь, только они должны кое-что понимать». Управляющий-то не хуже меня знал, что главк обеспечивает нас фондами только на семьдесят процентов, а все остальное надо брать с заказчиков. Они покрутились, повертелись… Механизм у них какой: не освоят выделенные деньги в этом году – на следующий еще меньше дадут. Средства надо осваивать. Любой директор ищет себе такого помощника, который умеет вертеться.

– Понял, почему они так перед тобой, – сказал я. – А откуда же ты материалы берешь, если тебе не дают?

– Хе-хе-хе, – Петр Кириллович снова наклонился ко мне. – Этот старичок, как ты говоришь, – это проректор института. Он даст мне бумагу на пятьсот тонн проката, а на его объект, чтобы закрыть год, надо двести. Остальные – мои. И еще принесет письмо от своего замминистра о выделении фонда. А я через приятеля в Госснабе получу, – делился своими секретами захмелевший хозяин.

– Да-а-а, – покачал я головой. – Для меня это темный лес.

– Вот то-то и оно! – подхватил Петр Кириллович. – Это не каждому дано! Красавица эта принесла мне письмо на тысячу тонн цемента, а на годовой план для ее «Сибири» нужно всего шестьсот. Остальные я пущу на строительство торгового центра. Комбинирую! Семьдесят-то процентов нам в начале года выделяют! А потом я на пусковые да на контролируемые горкомом объекты еще выбью. Сам я прокат да цемент не выпускаю, а тут, – он похлопал себя по карману, – запасец есть.

– И куда же ты его деваешь?

– Наивная ты душа, – Петр Кириллович обнял меня и шепотом добавил: – Никто не знает, сколько чего у меня.

– А управляющий?

– Он знает: семьдесят, и все! – разрубил воздух ладонью Петр Кириллович. – Потом я ему чуть-чуть приоткрою, что выбил немного цемента, металла, чтобы он в курсе был, если разговор зайдет в главке. Больше ему и не нужно знать.

Выходило, сам управляющий зависел от него.

– Не один год постигал я эту механику. Где я взял цемент, шифер, металл и стекло, что отправлял вам в колхоз и в зверосовхоз? Так-то, друг ты мой, деревенька. Думаешь, я своих приятелей везу в санаторий даром, ради их лучистых глаз? Не-е-ет! Ха-ха-ха, – смеялся захмелевший Петр Кириллович. – Связи! Без связей я ноль. Ну, и делюсь. Вот подбросил ваш колхоз кое-что: окорок, мед, облепиховое масло… Половину – тем, половину – этим. Себе – так, пустячок. Рот закрой, чудо деревенское. Если бы у меня не было связей, я бы ничего не мог сделать. Своим друзьям я не даю о себе забывать.

– Петенька, хватит о работе, – остановила его Ольга Сергеевна. – Ты утомил гостей. Может, какие просьбы у них, а ты заладил одно: цемент, железо…

– Мой зять никого не обидит, – подала голос теща.

Я взял рюмку и поднялся:

– Петр Кириллович, за тебя! За все, что ты для нашего колхоза и совхоза сделал! Гордимся тобой. Весь район гордится!

– Спасибо, друг, – расчувствовался Петр Кириллович.

Я сел и толкнул коленом Анюту. Она кольнула меня взглядом, но пригубила – не посмела отказываться.

– Так о чем толковали? – спросил Петр Кириллович, когда его жена вышла провожать сына.

– О грибах, что в «Белокуриху» вам привозили, – брякнула Анюта, как бы напрашиваясь на ссору.