Тяжело в учении, легко в бою (СИ)

И вот он ее нашел. Специально искал. Такой же одинокий, потерявший всех близких, как и она. Пришел и предложил ей стать его сестрой. Вот так вот просто. Валя даже сначала не поняла, что хочет от нее этот летчик. А когда поняла, не поверила. А Саша ее уговаривал, предлагал подумать, пока он с фронта не вернется. Глупый он, хоть и старше! Чего тут думать?! Она согласилась сразу. Как он обрадовался! И одновременно расстроился, что нельзя забрать ее к себе сразу. Обещал сделать это, как только вернется с фронта. Просил подождать, месяц или два и все решится. Конечно же, она будет ждать! Даже дольше будет ждать! Главное ей есть, кого ждать, она снова не одна!

— Ты только вернись, братик! Останься живой! А я тебя подожду! — шептала девочка, бездумно выводя линии на промерзшем окне.

Мехлис хмурил лоб, изредка бросая на Сашку задумчивые взгляды. Он словно хотел что-то сказать, но никак не мог решиться. Странное, абсолютно несвойственное армейскому комиссару поведение. Наконец, решившись, он начал разговор:

— Александр, я постараюсь решить твой вопрос без этого, но может получиться так, что мне придется усыновить вас с Валей.

— Это обязательно? — в принципе, парень был и не особо против. Лев Захарович ему нравился. Если б еще не его фанатизм! Только бы не начал опять агитировать за комсомол! То, что рано или поздно в организацию придется вступить, было понятно. Но становится комсомольцем, просто потому что так надо, без веры и понимания, считал для себя неприемлемым. Он видел, как относятся к комсомолу, к партии окружающие его люди. Для них это было нечто огромное и основополагающее, такое, за что можно и нужно отдать жизнь. Именно этого Сашка и не понимал. Погибнуть, защищая Родину — долг каждого, но вот погибнуть за торжество чьих-то там идей, казалось ему, по крайней мере, странным. Правда, парень и не стремился понять эти идеи. Сильно не до того ему было.

— Не знаю. Скорее всего. По закону, ты несовершеннолетний и права на усыновление кого-либо не имеешь. И признать тебя совершеннолетним, даже учитывая, что ты воюешь и являешься командиром, не получится. Нет такой возможности в нашем Законодательстве. И ни товарищ Сталин, ни товарищ Калинин на нарушение закона не пойдут. Так что это единственное быстрое решение твоего вопроса мне видится только таким. Конечно, если ты против, будем искать другие пути, но это долго и не факт, что получится.

— Да я не против, Лев Захарович, — пожал плечами Сашка, — только неудобно как-то, да и что Ваша жена и сын скажут? — и через паузу добавил, — И фамилию менять не буду!

— Глупости не говори! — голос Мехлиса прозвучал резко и жестко, — С Лизой и Леней решу! Они не будут против. Фамилия останется, это ты правильно решил. А с Валентиной я сам поговорю. Воюй спокойно.

— Спасибо, Лев Захарович, — Сашка был действительно благодарен этому человеку, тяжелому, безжалостному, но в то же время кристально честному и по-своему справедливому.

Мехлис кивнул, принимая благодарность и продолжил, сурово сдвинув брови:

— Ты когда заявление в комсомол подашь?! Мне его за тебя написать что ли?!

Сашка поморщился. Опять началось!

— Товарищ армейский комиссар первого ранга, ну какой из меня комсомолец?! Я же ничего в этом не понимаю!

— Плохо, что ты ничего не понимаешь! Наверное, придется мне оргвыводы делать по вашему комиссару и комсоргу! — зло выпалил Мехлис.

— Не надо оргвыводы! — испуганно пошел на-попятную парень. Про оргвыводы Льва Захаровича Сашка был наслышан. — Напишу я заявление. Только давайте, как с фронта вернемся. Ну, правда, не до того сейчас! — Сашка осекся. В глазах Мехлиса зажегся хорошо знакомый парню фанатичный огонь.

— Что значит не до того?! Ваша аполитичная, бесхарактерная позиция меня поражает, товарищ лейтенант государственной безопасности! — Лев Захарович перешел на официальный тон. — Как Вы собираетесь дальше жить в нашей стране, если не хотите понять, чем живет, к чему стремится самая передовая часть Ваших ровесников! А чему Вы можете научить девочку? Я начинаю думать, что вопрос усыновления Валентины мы решаем преждевременно! Не готовы Вы еще взять на себя такую ответственность! — Мехлис со всей прямотой и присущим ему размахом бил по самому больному и считал это правильным. Только так можно и нужно действовать настоящему большевику! А Сашка не знал, что ответить разбушевавшемуся комиссару. Да и надо ли отвечать? Только хуже сделает! Парень еле сдерживал себя, чтобы не психануть, не нагрубить. Далась им эта политика! Ну, вот при чем тут его вступление в комсомол и Валя? Но сорвись он и об обретении семьи можно забыть, Мехлис закусит удила. И этого парень боялся больше всего. А значит надо кивать головой, виниться и соглашаться с армейским комиссаром. Ради сестры Сашка был готов на все. Пришлось делать виноватый вид и оправдываться:

— Товарищ армейский комиссар первого ранга, ну, правда, просто физически не могу. Я же не отказываюсь. Но нам на фронт скоро, а у меня еще экипажи не подготовлены.

— Мне докладывали, что летают уже люди.