Читаем Тяжелые деньки (СИ) полностью

Тяжелые деньки (СИ)

Если анализировать факты, то ты обладаешь достаточной силой, чтобы запросто убить Моргана. Он бы не смог незаметно подкрасться к тебе. И если бы даже смог, убил бы тебя на месте. И все эти слова были лишь прикрытием для прослушивающих устройств.

— О, значит вот где я просчиталась. Правда, я не думала, что раскроешь меня именно ты. Я не считала тебя достаточной угрозой. Видимо это моя ошибка…

— Почему же тогда ты выглядишь такой счастливой?

— Я рада… Рада, что смогла побыть в подчинении у полковника. Рада, что смогла сдружиться с вами и рада, что вы смогли раскрыть меня… Хотя это бесполезно. Мне совсем немного осталось. И информации вы от меня не получите…

Это о многом заставляет вспомнить… Знаешь, я лишилась всех своих эмоций, когда умерла моя сестра. Она умерла в мучениях. Но, чтобы мне не было грустно она улыбалась. Вот и я сейчас, как моя сестра, хочу умереть с улыбкой на лице.

«Тогда я закончу твои мучения. Ты не хочешь ничего сказать напоследок?» — Эрих приставил ружьё ко лбу Виктории.

Серебрякова улыбнулась: «Передай Татьяне спасибо!»

Раздался выстрел…

Комментарий к

Простите мою ленивую попу за этот “выходной”, что я себе устроила. :) Буду стараться поскорее закончить.

========== Часть 46 ==========

«Шумно. Очень шумно…» — Татьяна с трудом открывает глаза.

Вокруг её палаты столпилось огромное количество людей. Кто-то просит роспись, кто-то интервью.

— Благодаря вашим заслугам, полковник Дегуршав, империя смогла завершить войну. Как вы себя чувствуете после такой значимой победы.

«Как я себя чувствую? Смешной вопрос… Так, значит, война закончилась…» — думает Татьяна, садясь на кровати.

— Я считаю нашу победу заслугой всех солдат Империи. И говорить, что её одержал всего лишь один человек — глупость.

— Но всё-таки вы сыграли незаменимую роль в нашей победе.

«Сыграла роль, да?.. Стоп, а где Серебрякова?!» — Татьяна буквально вылетает из своей больничной палаты, попутно надевая на себя сапоги и шинель.

Она несётся на место сражения. Туда, где она потеряла рассудок… Туда, где она потеряла Викторию.

Здание оцеплено войсками, но солдаты узнают своего командира и не задерживают его расспросами.

Вот то самое место, тот самый зал. До сих пор там находится лужа крови, оставленная Антарским монстром. Только вот трупа его уже там нету.

Хотя Татьяну сейчас он не особо волнует.

— Полковник Дегуршав, как давно мы вас не видели. Как самочувствие?

Татьяна не слышит. Что-то невнятно отвечает и разворачивается. Она знает, что она увидит, когда развернётся. Она знает… Но не хочет в это верить.

Рыжие, местами красные от крови раскиданные по телу волосы. Открытые глаза, ставшие серыми, отражающие непереносимую боль и… улыбка… Широкая улыбка. Будто случилось что-то хорошее. Будто война в этом мире закончилась навсегда.

Пошёл дождь, больше напоминающий ливень.

Татьяна закрыла рукой рот, сдерживая вырывающийся крик. Слёзы потекли бы, но самоконтроль взял верх, и Татьяна смогла сдержать их.

Несколько секунд спустя её рука безвольно упала вниз. Татьяна застыла перед мертвой Серебряковой.

Демон Рейна не плакала, не сердилась… Просто застыла, как кукла, стоящая над своей расколотой маской.

— Ах да точно, полковник, это же была ваша подчинённая. Сочувствуем… Но всем изменникам Империи должно достаться по заслугам.

«Ложь. Она не была виновата. Она ни в чём не виновата…» — Татьяна не продолжала стоять над трупом, — «Если бы всё было не так… Она бы не умерла. Она умерла, сражаясь с вами, с вашими масками. Если бы вы только исчезли!»

— Что-то не так, полковник?

Татьяна развернулась и улыбнулась.

— Да нет, ничего. Я задержусь здесь ненадолго.

— Сильно не задерживайтесь. Мы ведь собираемся устроить праздник в честь вашего подвига. Вас скорее всего даже причислят к одной из святых.

— Хорошо, постараюсь.

«Подвига? Подвига, сказал?! Значит убийство это подвиг? Значит предательство это подвиг?.. Святой?!» — Татьяна не смогла сдержать вырвавшийся смех.

«Что такого смешного ты нашла здесь?» — Эрих подошёл совершенно внезапно к спине Татьяны.

Татьяна никак не отреагировала, даже не развернулась.

— Знаешь, меня хотят причислить к святым…

— И что с того?

— Ничего… Ничего особенного. Просто смешно стало.

— Тебе ведь очень больно сейчас, не так ли? Не надо скрывать свою боль этим смехом. Так становится ещё больнее.