Тяжелые учительские будни

В это мгновенье потухшая звезда, неожиданно и непонятно отчего, ярко засияла и в ее центре образовалась пространственная воронка, из которой вышел человек, который не был им…

31 глава

Это был мужчина — высокий брюнет, слегка сутулый, красивое породистое лицо было бы приятным, если бы не презрительная усмешка, которая придавала лицу отталкивающее выражение.

— Где энергия, которая должна была сегодня поступить, раб? — и мужчина окинул взглядом пещеру.

— Что это у нас тут такое? Пригодится, — и он сделал еле уловимый пасс рукой и с его пальцев сорвалось черное облачко, которое быстро полетело к Лаилельсу.

Ярко сияющая фигура бывшего стража кинулась наперерез этому облаку, но уж слишком оно быстро неслось. На мгновение коснувшись архимага, оно понеслось дальше, к Ренеку, который вышел из-за спины Джильды. Девушка глядела округлившимися от ужаса глазами на приемного отца, а тот осел на пол пещеры и душа архимага мгновенно вылетела из его тела.

— Ты еще трепыхаешься? — мужчина сделал пасс рукой и сияющая фигура оказалась в прозрачном коконе, который абсолютно сковал ее движения, — с тобой тоже сейчас разберусь, тем более что у тебя есть такая хорошая замена.

А дальше произошло непредвиденное для неприятного брюнета: душа Лаилельса не полетела к звезде, а впиталась в ярко вспыхнувший в кармане эльфа камень.

— Ну чтож, так даже лучше, какой предусмотрительный раб оказался, — хмыкнул под нос себе брюнет и хотел было направится к телу архимага, но!

Джильда, растерявшаяся в первое мгновенье, поняла куда направляется летающая смерть и телепортировавшись заслонила собой Ренека.

— Нет, — краем сознания услышала Джиль полный боли, отрицания неминуемого крик вампира. Уже готовая к тому, чтобы ощутить смерть тела, она была поражена, что ничего не произошло. Ясность внес незнакомец.

— Да ты нашел своего ублюдка, — произнес он, обращаясь к душе, заключенной в коконе.

— Ладно, сейчас, сначала рабы, — снова неуловимые пассы и Джиль смело в сторону, припечатав к стене, а в Рена опять полетела летающая смерть. Джильда не успевала даже телепортироваться, тем более что она в падении приложилась головой.

Отголоском прилетела мысль вампира:

— Прощай, люблю, — и тут Джильду захлестнула ненависть!

В жизни Джильда уже испытывала сильные чувства — страх, она очень боялась потерять Лалилельса, ККхалу, свою семью. Злость — когда пытались убивать друзей, отца, злость помогала ей спасать их. Любовь — это всепоглощающее чувство она испытала в момент единения со своей истанной половинкой, любовь не оставляла ее с тех пор, как вампир признался в своих чувствах. И только ненависть никогда не посещала ее душу в своих страшных проявлениях — мести, ответного удара, понятия «око-за-око» . Джильда была доброй, до этого момента осознания смерти любимого и смерти своей души вслед за ним.

Джиль охватила всепоглощающая ненависть к этому недочеловеку, который походя, за несколько минут лишил ее отца, приговорил к смерти ее любовь, ее биологического отца, превращенного в непонятно что. Этот монстр за несколько минут разрушил ее жизнь, довершил то, что видимо именно он, начал двадцать три года назад — лишил ее семьи, любви тех, кого любила она, кто составлял смысл ее жизни!

И вот в этот момент и совершилось то, чего боялся Лалилельс — она превратилась в предтечу! Произошло перерождение полукровки в полноценного, сильнейшего, обладающего истинной половинкой предтечу! Это было мгновенье, вспышка слепящего света, и в следующую секунду уже не обиженная судьбой девочка, а уверенная в себе предтеча послала волну чистой энергии ненависти, котрая отразила черную смерть, несущуюся к Рену.

Да к тому же не просто отразила, а направила эту смерть ответным, удесятеренным ударом на того, кто ее послал. Убить предтечу это заклинание не могло, оно не было предназначено для убийства именно сверхлюдей, но оно сработало как удар молота и отбросило мужчину прямо в семилучевую звезду.

Брюнет упал, при этом взметнулись вихри пыли, которая несколькими минутами ранее, присыпала круг и погасила сияющую кровь в нем. А если учесть что частично эту пыль разметала воронка телепорта, из которой тот ранее вышел, то становится понятным, что пентаграмма была практически чистой.

И тогда стало видно, что кровь, наполняющая круг не совсем погасла, искры энергии еще тлели. Не задумываясь Джильда совершила мгновенную телепортацию к семилучевой звезде, рванула ритуальным кинжалом, с которым не расставалась, запястье и оросила кровью активированную звезду, при этом от всего сердца желая развопрощения души этого монстра, разъеденной злом, завистью, ненавистью. Девушка ощущала почему-то эту душу как свою, но не задумывалась над болью, котрая охватила ее саму и брюнета лежащего в звезде.

Он орал, корчился от боли, а из него истекала энергия, растворяясь в пентаграмме, заставляя сиять звезду и напитывая ее невиданной силой!