Тяжелые времена

Сколько я ни размышляла на эту тему, я постоянно возвращалась к простой мысли: если ваш президент просит вас помочь, необходимо откликнуться. Как бы я ни любила свою работу в сенате и как бы ни была уверена в том, что эта работа приносит существенную пользу, надо прислушаться к его словам о том, что я ему нужна в Государственном департаменте. Мой отец во время Второй мировой войны служил в ВМС, занимаясь подготовкой молодых моряков к боевым действиям на Тихом океане. И хотя он часто ворчал по поводу принятых в Вашингтоне решений различных президентов США, он и моя мать привили мне чувство глубокого долга и служения стране. Оно было подкреплено методистской верой моей семьи, которая учила нас: «Делай все добро, которое можешь, в любое время, в которое можешь, всякому, кому можешь, так долго, как только можешь»[14]. Стремление служить своей стране помогло мне принять решение работать на выборной должности, когда в 2000 году я впервые была избрана в сенат. И сейчас оно также помогло мне сделать нелегкий выбор: покинуть сенат и занять пост государственного секретаря.

* * *

К утру я окончательно приняла решение и попросила еще раз соединить меня с избранным президентом. Он был рад, что я изменила свое мнение. Он гарантировал, что у меня будет возможность непосредственно встречаться с ним, в том числе когда в этом будет необходимость, один на один. Он сказал, что я могу сама подобрать себе команду, хотя он готов предложить некоторые кандидатуры. Поскольку я не была новичком в Белом доме, я понимала, насколько оба эти обещания были существенны. История неоднократно подтверждала, что, если Белый дом относится к Государственному департаменту пренебрежительно, это обычно приводит к плачевным результатам. Избранный президент заверил меня, что на этот раз будет по-другому: «Я хочу быть уверен в успехе вашей деятельности». По его словам, он отдавал себе отчет в том, что наше сотрудничество в выработке внешней политики не сможет избежать ошибок и заблуждений, однако мы будем стремиться принимать наиболее оптимальные для нашей страны решения. У нас пока еще не сложились такие тесные отношения, которые будут в дальнейшем, но я была тронута, когда он сказал:

— Вопреки сообщениям в прессе, я полагаю, что мы сможем стать хорошими друзьями.

Все ближайшие годы я хорошо помнила эту фразу.

Президент полностью выполнил все свои обещания. Он предоставил мне свободу действий в подборе команды; при принятии решений, касавшихся внешнеполитической деятельности, доверял мне как своему главному советнику в этой области; настаивал на том, чтобы мы часто встречались, чтобы у нас была возможность откровенно переговорить. Обычно, если эта традиция не нарушалась зарубежными поездками, мы с ним встречались, как правило, по крайней мере раз в неделю. Нельзя забывать также о заседаниях кабинета министров в полном составе, заседаниях Совета национальной безопасности и двусторонних встречах с иностранными руководителями, находившимися в нашей стране с визитом (на последних у меня было право совещательного голоса). Я также регулярно встречалась в Белом доме с министром обороны и советником по национальной безопасности. Если все это суммировать, то получится, что, несмотря на частые зарубежные поездки, я в течение четырех лет работы в Госдепартаменте была в Белом доме более семисот раз. Проиграв выборы, я даже не ожидала, что буду проводить там так много времени.

В последующие годы я не всегда была согласна с президентом и членами его команды. Некоторые из таких ситуаций представлены в моей книге, о других я предпочла умолчать, чтобы сохранить атмосферу конфиденциальности, которая должна существовать между госсекретарем и президентом страны, особенно если последний еще находится на своем посту. Однако у нас с ним сложились тесные профессиональные отношения, которые, как он и предсказывал, со временем переросли в личную дружбу, что я глубоко ценю. Через несколько недель работы в новой администрации, теплым апрельским днем, президент предложил завершить одну из наших еженедельных встреч за столом для пикника за пределами Овального кабинета на Южной лужайке, рядом с новой детской площадкой Малии и Саши. Меня это вполне устроило. В средствах массовой информации это получило название «стратегическое совещание за столом для пикника». Я бы, со своей стороны, дала этому другое название: «Два человека за доброй беседой».

В понедельник, 1 декабря, избранный президент Обама объявил о своем решении назначить меня шестьдесят седьмым государственным секретарем. Когда я стояла рядом с ним, он вновь публично повторил то, о чем говорил мне в частном порядке: «Назначение Хиллари должно послужить для друзей и противников подтверждением серьезности моей решимости возродить американскую дипломатию».

На следующий месяц, 20 января 2009 года, я вместе со своим мужем на сильном морозе наблюдала за тем, как Барак Обама принимал присягу в качестве президента США. Наше соперничество, в свое время достаточно жесткое, отошло в историю. Теперь мы были партнерами.