Тяжелые времена

Но, даже невзирая на весь этот немалый совместный опыт, я никак не ожидала того, что произошло дальше. «Вы подумаете о том, чтобы остаться на посту государственного секретаря на второй срок?» — спросил президент.

С самого начала работы на этом посту я сказала себе: «Один срок, и все!» Кроме того, я не раз публично об этом заявляла. Какое бы удовольствие и радость ни приносило мне пребывание на посту государственного секретаря, я с нетерпением ожидала того момента, когда смогу оставить государственную службу и проводить больше времени с семьей, со своими друзьями, просто заниматься обычными повседневными делами, по которым я так скучала. Было бы неплохо пожить в одном часовом поясе, а не заниматься прибавлением или вычитанием пяти, десяти, четырнадцати часов к реальному времени там, где мне довелось проснуться.

Но, как и четыре года назад, я почувствовала, что мои «гены общественного служения» заговорили во мне, напоминая, что нет выше призвания или более благородной цели, чем служить своей стране. Как можно отказаться, когда сам президент Соединенных Штатов просит тебя принять на себя эту ответственность? Кроме того, осталось так много незавершенных дел. Саммит в Камбодже и конфликт в Секторе Газа — вот лишь два примера. Что произойдет с демократией в Бирме? И как пойдут наши тайные переговоры с Ираном? Как мы будем противостоять все возрастающему вызову, который бросает нам Путин в России?

Но дипломатия — это эстафета, и я приближалась к концу своего этапа пути.

— Я сожалею, господин президент, — сказала я. — Но я не могу.

* * *

Несколько месяцев спустя мы расстались. Я была приглашена на обед с президентом Обамой в его личной столовой за Овальным кабинетом. За рыбой под соусом тако мы обсудили мою записку на двадцать страниц с моими рекомендациями на его второй срок. В записке было изложено мое видение, как можно развить наши совместные начинания, кроме того, там были и новые инициативы. Выходя из столовой по окончании обеда, мы остановились в Овальном кабинете. Заплакав, я обняла президента и еще раз сказала ему, как много для меня значили наша совместная работа и наша дружба. И что я с готовностью помогу ему, если моя помощь будет нужна, откликнусь по первому же зову.

1 февраля 2013 года был моим последним днем в Госдепартаменте. Я села в последний раз за стол в маленьком, отделанном вишневым деревом, внутреннем офисе и написала письмо Джону Керри. Я оставила его в том же месте, где сама четыре года назад обнаружила записку от Конди, адресованную мне. Затем я подписала свое прошение президенту об отставке. Впервые за двадцать лет, побывав в должности первой леди, сенатора и госсекретаря, я больше не играла никакой роли в управлении государством.

Самое последнее, что я сделала, — это спустилась вниз в вестибюль, где меня приветствовали в мой первый день в далеком теперь 2009 году, и попрощалась с сотрудниками и сотрудницами Госдепартамента и Агентства США по международному сотрудничеству. Мне казалось, что просто поблагодарить их за всю их преданную службу совершенно недостаточно, но я постаралась передать свою бесконечную благодарность им. Я вновь увидела стены с мраморными памятными досками, где вырезаны имена наших коллег, которые погибли, защищая нашу страну. Я тихо помолилась за них и их семьи. Весь большой холл был заполнен до отказа — здесь собралось так много людей, которых я полюбила и к которым стала испытывать огромное уважение. Я была рада, что они продолжат служить Соединенным Штатам с присущим им умом, стойкостью и мужеством.

В ближайшие годы американцам придется решать, готовы ли мы учиться на уроках нашей истории, исправлять свои ошибки и вновь подниматься на защиту своих ценностей и интересов. Это не призыв к конфронтации или к новой холодной войне — на трагических примерах мы поняли, что силу нужно применять лишь в самом крайнем случае, а не в первую очередь. Напротив, это призыв к тому, чтобы стойко придерживаться принципов справедливости и свободы и вместе вести поиски более справедливого, свободного и мирного будущего для всей Земли. Только американцы могут принять это решение.