Тяжелые времена

Я поговорила с сенатором Макконнеллом о своем намерении полностью пересмотреть нашу политику в отношении Бирмы и сформировать новый подход. Я сказала ему, что рассчитываю на его поддержку и активное участие в этом вопросе. Поначалу он воспринял это предложение скептически, но в итоге согласился. Таким образом, пересмотр нашей стратегии был проведен на основе двухпартийности. Сенатор с гордостью показал мне адресованную ему записку от Су Чжи. Он поместил эту записку в рамку и повесил у себя в кабинете. Это очень ясно показывало, что данная проблема стала для него глубоко личным делом. Я дала сенатору обещание всегда советоваться с ним по мере развития событий в этом направлении.

Мне необходимо было встретиться еще с одним сенатором. Джим Уэбб был ветераном Вьетнамской войны, имеющим множество наград за боевые действия, министром военно-морских сил при президенте Рейгане. В то время он был сенатором от штата Вирджиния, являясь представителем Демократической партии. Он возглавлял подкомитет сената по международным отношениям со странами Восточной Азии и Тихоокеанского региона. Он являлся смелым и нестандартно мыслящим политиком, имевшим собственные взгляды на политику США в Юго-Восточной Азии. Как сказал мне Джим, своими санкциями Запад лишь способствовал обнищанию населения Бирмы, одновременно позволив правящему режиму еще более глубоко укрепить свое влияние наряду с развитием болезненной подозрительности по отношению ко всякому инакомыслию. Сенатора также очень беспокоило то, что мы, таким образом, непреднамеренно предоставляли Китаю простор для расширения своего экономического и политического влияния в Бирме. Китайские компании вкладывали значительные средства в строительство в Бирме плотин, шахт и других объектов энергетической промышленности, в том числе нового крупного нефтепровода. Джим одобрял пересмотр нашей стратегии по Бирме, но считал, что разработку новой политики необходимо осуществлять очень творчески и энергичными темпами, к чему он настойчиво призывал меня. В свою очередь, он обещал, что его подкомитет будет руководствоваться теми же принципами в своей работе.

Я также постоянно получала известия с другой стороны Капитолийского холма, где мой друг, конгрессмен от штата Нью-Йорк Джо Кроули, уже давно являлся ведущим сторонником санкций против режима. Джо — старой закалки правдоруб из Квинса. Когда нам доводилось встречаться в сенате или во время каких-либо мероприятий в Нью-Йорке, он непременно пел мне ирландские баллады. Под влиянием своего наставника из Комитета по международным делам палаты представителей конгресса, великого Тома Лантоса, ныне покойного, он стал защитником прав человека в Бирме. Его поддержка и совет также имели бы решающее значение для успешной разработки нового подхода в отношении Бирмы.

В ходе своей первой поездки в Азию в феврале 2009 года я уточняла мнение руководителей различных стран этого региона по вопросу о положении в Бирме.

Президент Индонезии Сусило Бамбанг Юдойоно сообщил мне наиболее обнадеживающие новости. Он сказал, что провел переговоры с бирманским руководством и глубоко убежден, что прогресс возможен. Его мнение имело большое значение для меня, поскольку он сам был в прошлом высокопоставленным военным, который ушел в отставку и баллотировался на пост президента. Более того, он сообщил мне, что режим, скорее всего, будет готов начать диалог с Соединенными Штатами. Уже многие годы у нас не было дипломатического представителя в Бирме, взамен этого имелись определенные каналы для обмена мнениями. Получить возможность перейти на более интенсивный уровень общения представлялось нам весьма заманчивой перспективой.

В марте я направила в Бирму Стивена Блейка, высокопоставленного дипломата, который возглавлял в Госдепартаменте Бюро по вопросам материковой части Юго-Восточной Азии. В знак своего доброго расположения режим предложил Блейку редкую возможность встретиться с министром иностранных дел Бирмы. В свою очередь, Блейк согласился стать первым американцем, который совершил официальную поездку из Рангуна в Нейпьидо, новую столицу, выстроенную военным режимом в 2005 году в отдаленной части джунглей. По многочисленным слухам, это место было выбрано на основании астрологических расчетов. Однако ему не позволили встретиться ни с Су Чжи, ни с генералом Тан Шве, престарелым главой военной хунты, в последнее время все больше предпочитающим затворнический образ жизни. Блейк возвратился в Штаты с твердым убеждением, что военная хунта действительно проявляет заинтересованность в диалоге. Кроме того, у него сложилось стойкое ощущение, что некоторых представителей высшего руководства страны глубоко тяготит изолированность Бирмы на международной арене. Тем не менее Блейк не возлагал больших надежд на то, что все это уже в ближайшем будущем может дать какие-либо реальные результаты.