Тяжелые звезды

Стоящие на аэродроме «вертушки» уже молотили воздух винтами: передать этот приказ лично в руки Шамилю Басаеву я поручил генерал-майору Леониду Кузину, с чем он блестяще справился. Хоть и спорили, и препирались боевики с Кузиным, однако нарушить мое предписание не решились — пошли по новому маршруту и освободили заложников. Что-то им подсказало: при малейшем отклонении от маршрута я остановлю колонну и начну операцию по освобождению заложников.

Конечно, в сложившейся ситуации, когда гарантии безопасности террористам были даны самим председателем правительства Российской Федерации, своевольничать я бы не стал. Но решимости наказать боевиков за любое отклонение от маршрута или изменение сценария их возвращения в Чечню у меня было предостаточно. Я давно сформулировал для себя некие правила общения с террористами и отлично понимаю: безнаказанный террористический акт только множит опасность его повторения. Всегда найдутся охотники поставить государство на колени. Противопоставить этому можно только одно: справедливую жесткость к участникам подобного преступления. Каждый из них должен понимать: даже самый кровавый террор не достигнет цели, в то время как расплата обязательно наступит. И нет такого места на земле, где можно было бы укрыться от возмездия.

Как генерал, я не мог приветствовать решение Виктора Степановича Черномырдина, но как человек понимал, что движет им чувство обеспокоенности за жизни сотен заложников. Позднее, познакомившись с ним поближе, я увидел перед собой умного, совестливого политика и понял, что функцию полицейского переговорщика он взял на себя совершенно осознанно. В его поступке немало мужества, которое должно быть по достоинству оценено. Так что среди упреков, которые впоследствии прозвучали в его адрес, справедливыми можно назвать лишь те, которые касались его личных гарантий безопасности Шамилю Басаеву и боевикам его отряда при их возвращении в Чечню. Но можно понять и Черномырдина: помимо всего прочего, была в нем и нормальная человеческая досада на милицию, на контрразведчиков, на военных за то, что пропустили банду в тыловой город. За то, что в течение нескольких суток не смогли найти решения по нейтрализации террористов. Вот он и показал всем: беру ответственность на себя! Если что не так — не взыщите… Главное, чтобы бандиты убрались из города, а там будем разбираться, кто чего стоил в этой истории. Так, вероятно, протекал ход его мыслей, и, зная Черномырдина, теперь мог бы предположить, что причиной его видимой растерянности был, скорее всего, душивший его гнев.

* * *

Масштаб трагедии в Буденновске не оставлял сомнений, что выводы последуют самые серьезные. Разговаривая с Виктором Федоровичем Ериным, я, правда, не заметил в его словах ни обреченности, ни обеспокоенности по поводу собственной судьбы. Конечно, он переживал, но эти переживания были высокой человеческой пробы: за гибель людей, за семьи погибших, за разоренный город. Я и не догадывался, что в это же время сам Виктор Федорович, уже знавший о своей грядущей отставке, в качестве одной из трех кандидатур на должность министра внутренних дел Российской Федерации назвал и мою фамилию.

Логика подобных назначений на высший пост в Министерстве внутренних дел всегда исключала назначение на него командующего внутренними войсками, который хоть и был по должности заместителем министра, но был далеко не первым заместителем и, что самое важное, в силу своей профессиональной военной подготовки даже в самом министерстве казался чуть-чуть чужаком в кругу милицейских генералов — специалистов уголовного розыска, следствия, организации патрульно-постовой службы и безопасности движения. Оперативная работа, следствие, криминалистика — вот что в общественном сознании представлялось как главная функция МВД, и этот триумвират важнейших правоохранительных профессий, словно майоры Знаменский, Томин и Кибрит из телевизионного сериала «Следствие ведут знатоки», почти всегда морально главенствовал в стенах МВД. Это нормально. Именно эти люди ежедневно идут в бой. На их плечи в первую очередь ложится тяжесть борьбы с преступностью.

Ерин был со мной абсолютно откровенен, когда рассказывал как было принято принципиальное решение: «Ельцин спросил меня: «Кого вы считаете целесообразным назначить?» Я назвал троих: двух первых заместителей и Куликова, подробно указав все их плюсы и минусы. Открыл все карты. Президент остановил выбор на вашей кандидатуре».

Назначить на эту должность командующего внутренними войсками — это признать, что центр тяжести точно такой же борьбы с преступностью несколько смещается в сторону Чечни. Что боевая работа там, не умаляя заслуг иных специалистов в области охраны общественного порядка и общественной безопасности, расценивается государством в качестве первостепенной задачи.

Это политическое решение!