Тяжелый дивизион

Андрей с досадой припомнил неприятную сцену. Пшютоватый щеголь поручик Аскинази, Хазарин, Кельчевский и кандидат решили свести знакомство с сестрами из отряда княжны К., который стоял в Лужках. Андрей дал себя уговорить и отправился вместе со скучающими офицерами. В комнаты зашли только поручик Аскинази, Хазарин и кандидат. Андрей, Кельчевский и Герст остались у ворот помещичьего дома.

Уже стоя у подъезда, Андрей решил было повернуть коня и ускакать. Но в это время со смехом, за которым явно скрывались раздражение и обида, на крыльце показались послы. Офицеры быстро вскочили в седло, и вся кавалькада, не сговариваясь, понеслась прочь от фольварка. Андрей заметил, что из окна дома следили за отъезжающими веселые женские лица...

— Кривляки, строят из себя аристократок, — бранился Хазарин, — подумаешь, мимозы какие...

Но и он, и другие чувствовали себя неловко.

— Ну, а помочь ей все же надо, — сказал Андрей, видя, что девушка готова впасть в отчаяние.

Он пустил коня рысью по борту зеленого холма и, с трудом пробившись сквозь заросли, взял под уздцы муца со словами:

— Разрешите помочь вам, сестра. Эти муцы бывают так упрямы...

— Мне было стыдно просить вас о помощи... Но я уже сама... — Она не кончила и еще раз ударила по седлу желтым стеком, стараясь справиться со смущением. — Обычно он всегда слушается. Но сейчас я не могу с ним справиться. — И другим, капризным тоном:—А вы стоите и стоите...

— Мы не знали, захотите ли вы принять нашу помощь,—откровенно сказал Андрей. Герст в знак согласия с его словами приложил руку к козырьку.

— А, это вы насчет этого... визита... — расхохоталась девушка. — Да, неудачно, неудачно. Хорошо, впрочем, что вы сами не заходили в отряд. Вас никогда бы больше не приняли в Лужках. Княжна рассвирепела. Ваши товарищи не рассказывали вам, как она их приняла? Впрочем, и ваша роль тоже была незавидна...

Андрей понял, что этими атаками она хочет замаскировать собственное смущение.

— Простите, вы, вероятно, в первый раз в седле? — спросил он девушку, сам переходя в наступление. — Разрешите сопровождать вас. Иначе муц может опять закапризничать...

— Нет, благодарю вас, — сказала уже холодно сестра. — Я поеду одна. — Она стегнула муца стеком.

— Нет, нет, теперь мы не пустим вас... Мы не смеем, — сказал Герст, и рыжий муц пошел по пыльной дороге между гнедым жеребцом Андрея и длинной рыжей кобылой Герста.

Разговор не складывался. Девушка хотела казаться обиженной. Ей это плохо удавалось, она сурово хлестала муца, пытаясь отделиться от группы и вылететь вперед, но упрямый муц не хотел отходить от кобылы Герста и упорно шел ровным шагом, слегка брыкаясь при каждом ударе стека.

— Ваш муц не хочет уходить от нас, и сами вы не хотите, — говорил Герст. — Вы сейчас просто капризничаете. Но мы не хотим, чтобы вы уезжали и чтобы думали о нас плохо...

Андрей молча рассматривал девушку. Ее наружность была своеобразна. Лицо свежее, розовое, волосы цвета осенней соломы, но брови черные, круглый, всегда полуоткрытый рот, а глаза такого густого зеленого цвета, какого Андрею не приходилось видеть никогда. Эта разноцветность придавала ей схожесть с куклой, попавшей на витрину за яркие и неожиданные колеры. Она была среднего роста, плотно и аккуратно сложена. Маленькие полные руки были затянуты в лайковые перчатки, колени обтягивала шелковая юбка.

Таких женщин на фронте провожают откровенно жадными глазами. Андрей вслух не раз высказывал по этому поводу свое возмущение, но теперь его тянуло смотреть на круглые колени и покатые плечи девушки. Вероятно, Герст думает о том же. Девушка чувствовала на себе тяжелые, ищущие взоры.

— Я к зубному врачу, — сказала вдруг она резко. — До свиданья, спасибо!

— А завтра поедете этой же дорогой?

— Может быть... не знаю. Вероятно, буду ездить иною...

— Боитесь запутаться в березовой роще? — сорвалось опять у Андрея.

— Нет, боюсь невежливых людей.

— Нет, зачем же вы так? — пожурил Герст. — Право, не надо на нас сердиться. Мы были рады встрече с вами и просим вас не менять путь.

— Ну ладно, посмотрим, — сказала девушка уже весело, махнула стеком и скрылась в одной из изб, над которой на белом полотнище колыхался знак Красного Креста.

— Будем ждать! — крикнул ей вслед Герст.

— И не подумаю, — сказал Андрей, — к черту кривляк!

— Ну и не надо. Пожалуй, так и лучше, — согласился вдруг и Герст.

На другой день Андрей забыл о том, что назвал девушку кривлякой, а девушка поехала прежней дорогой.

Она опять, словно так и должно было случиться, поехала на рыжем муце между Андреем и Герстом по дороге к Красному Кресту. Уже через несколько минут было условлено, что вечером, когда кончится ее работа в отряде, они оба приедут к Лужкам и будут ждать ее у выхода из парка. А потом они поедут при луне по этим перелескам, по полям, где бродят стада овец, — ведь теперь стоят такие прекрасные лунные ночи.