Тяжелый пепел

– Я сказал: жри давай! И так тощий, как глиста, одна только кожа да кости. Как только тебя ноги держат, дрища такого? Завтра сил не будет идти, я тебя на себе не потащу. Оставлю здесь одного, и добирайся до лагеря сам, как знаешь.

– Спасибо.

Какаду взял из его рук банку, одним глазом заглянул внутрь. В мутной жиже бульона плавало три маленьких кусочка мяса. Не бог весть что, но когда весь день прошел впроголодь, и этому будешь рад. С рассеянной улыбкой на лице Какаду накрошил в банку хлеб и принялся с аппетитом уплетать самодельную похлебку, периодически скребя вилкой по дну жестянки.

Пока «отмычка» насыщался, Бурбон вытащил из кармана штанов фляжку и сделал пару больших глотков горячительного напитка. С каждой минутой подкрепленное доброй порцией алкоголя сытое умиротворение все сильнее разливалось по телу из желудка.

Не в силах противиться желанию поговорить, Бурбон завел разговор об открытии Какаду. Слово за слово, он вытянул из парня все, что ему хотелось знать, вплоть до настоящего имени «отмычки». Хотя, если честно, с именем вышло само по себе. Польщенный интересом к своей персоне, Какаду слишком увлекся и сказал, что он по паспорту Иван Гусев. По такому-то Бурбону было все равно, как на самом деле зовут «отмычку», но, в силу опыта прошлых лет, он знал, что любая информация бывает полезна. Главное, использовать ее в нужное время и в нужном месте.

Даже сейчас Бурбон решил не тратить время попусту. Полученные от Какаду сведения об удивительном открытии грели ему душу, но оставались кое-какие вопросы. Вот он и задумал получить ответы на них. Благо ситуация к этому очень располагала.

– То есть ты хочешь сказать, что это вещество в твоей крови помогает тебе видеть артефакты?

– Не совсем, – помотал головой Какаду, ставя пустую жестянку на пол. – Фактически я их не вижу, а ощущаю на энергетическом уровне. Это как детская игра «холодно-горячо», понимаешь?

– Нет, – честно ответил Бурбон.

– Ладно, завтра вколю тебе дозу «искателя», и ты сам все прочувствуешь на себе.

– Еще чего! – фыркнул сталкер. На самом деле он обрадовался такому предложению, но посчитал, что будет не по понятиям, если он сразу согласится. – Тоже мне нашел подопытного кролика. Коли сам себе эту дрянь. Я еще жить хочу и нормально телочек шпилить. – Бурбон активно зажестикулировал распальцованными руками: – Ты ваще это средство на стояк проверял? Может, после твоих уколов арбузная болезнь начинается.

– Какая болезнь? – удивленно вскинул брови «отмычка». – Никогда о такой не слышал.

– Ну еще бы! – хохотнул Бурбон. – Ты ж этот, как его, задрот. Голых баб только по телику видел.

– А вот и нет, – обиженно засопел Какаду. – У меня в жизни было несколько женщин, и на одной из них я чуть не женился.

– А че так? Плохо ее наяривал или вообще к ней по этому делу не подходил, а все стихи ей читал? Так это ты зря. Телочки любят, когда их и так, и сяк, и спереди, и сзади. Они только для этого и предназначены. Все остальное, типа любовь-морковь и прочая мура, это чушь собачья. Бабы специально эту муть придумали, чтобы пудрить нам мозги. На самом деле им ничего, кроме вот этой карамельки, – Бурбон взглядом указал на свою ширинку, – и даром не нать.

– Нет. Мы просто не сошлись с ней во взглядах на совместную жизнь. Она хотела детей, а я пока не готов к этому. Меня в тот момент больше интересовала научная работа, а не тихие радости семейной жизни.

– Я ж говорю, ты ее не шпилил, – довольно гыгыкнул Бурбон, хлопая себя по обтянутому камуфляжной тканью штанов полному бедру. – Так что тебе не страшно, когда живот растет и кончик сохнет, вот ты и колешь себе всякую дрянь.

– Судя по твоему виду, у тебя эта болезнь и без моего препарата началась, – еле слышно буркнул Какаду. Бурбон в это время зубоскалил по поводу неудачной, по его мнению, сексуальной жизни «отмычки», так что фраза пролетела мимо его ушей.

Прошло еще несколько минут, прежде чем Бурбон решил, что хватит подкалывать новичка и пора переходить к делу.

– Ладно, посмеялись, и будет, – сказал он, и его круглое лицо приобрело серьезное выражение. – Завтра я опробую твое чудо-средство и на себе прочувствую, как ты ищешь артефакты.

– А как же не до конца исследованные побочные эффекты? – поддел его Какаду.

– Каком кверху. Раз ты не загнулся, значит, и со мной ничего не будет.

– А девочки? Вдруг ты мужскую силу потеряешь?

– Слышь, ты, умник, – окрысился Бурбон. – Ты специально меня провоцируешь, да? Хочешь, чтобы я тебе сейчас в морду дал? Так я легко это могу устроить.

Он сделал вид, что собирается встать. Ученый-естествоиспытатель, и по совместительству «отмычка» испуганно глянул на него, инстинктивно дернулся в сторону и случайно сбил рукой пустую жестянку. Банка с громыханием по большой дуге откатилась в сторону и, покачиваясь, замерла метрах в полутора от сидящих на спальнике людей. Сталкер посчитал, что достаточно напустил страху на тощего, и растянул пухлые губы в кривой ухмылке:

– Не ссы, салага, солдат ребенка не обидит, – хмыкнул он, принимая расслабленную позу.