Лишь 11 января 1943 года фирма MAN передала первые четыре серийных «пантеры» представителям инспекции танковых войск для приёмки. Первые две серийных машины отправили на учебный полигон Графенвер 24 января 1943 года, спустя два дня туда же ушёл третий танк. Все они поступили в 51-й танковый батальон и использовались для обучения экипажей новых боевых машин. Четвёртая «Пантера» поступила на полигон в Куммерсдорфе для проведения испытаний — по сравнению с двумя опытными образцами в конструкцию серийных танков внесли большое число конструктивных и технологических изменений. Кстати, официально ни один из четырёх танков не был принят военными от промышленности — они отгружались с завода по личным приказам А. Шпеера.
Первые же тренировки экипажей выявили в конструкции новых танков огромное число недоработок и недостатков. Например, пришлось «подрезать» правый и левый нижние передние углы башни примерно на 30 мм, так как они ударяли по закрытым люкам механика-водителя и радиста. Также оказалось, что ручной механизм поворота башни не мог её повернуть, если «Пантера» имела даже небольшой крен.
На совещании в компании MAN 5 февраля 1943 года было решено, что после того как будет собрана 17-я «мановская» «Пантера», механизм поворота типа «фрикцион-тормоз» будет заменяться на планетарный. В феврале из цехов MAN вышло 11 новых танков, при этом качество их оставляло желать лучшего. Например, выяснилось, что листы крыши корпуса были настолько неровными, что для установки каждой конкретной башни требовалась индивидуальная подгонка либо за счёт регулировки подбашенного погона, либо путём установки кольцевой вставки между башней и погоном.
График выпуска «Пантеры» компанией Henschel предусматривал поставку первых машин для ходовых испытаний 18 января 1943 года. И действительно, фирма к 4 января 1943 года завершила механическую обработку первых трёх корпусов «пантер». Однако из-за того что фирма не получила нужных деталей и агрегатов от заводов-смежников, а также из-за большого числа изменений в конструкции механизма поворота, которые вносились MAN, сборка машин сильно тормозилась. Тем не менее в конце января 1943 года на сборочной линии Henschel находились шесть танков.
Однако такие темпы не устраивали Шпеера. 8 февраля 1943 года рейхсминистрество вооружений направило руководству фирмы Henschel телеграмму следующего содержания: «Почему на сборочной линии только пять февральских машин, а не запланированные десять? Почему пять январских машин не были приняты и поставлены к 7 февраля, как было договорено, и когда всё-таки это случится?»
В ответ компания Henschel сообщала о том, что у неё большие проблемы с поставками комплектующих от заводов-смежников, которые срывают утверждённые графики. Кроме этого, в конструкцию танка постоянно вносится большое число различных изменений, что требует доработки уже собранных машин: из пяти «пантер», находившихся в отделе пробеговых испытаний, три были доведены до самых последних стандартов, а две другие находились в процессе переделок. Однако во время испытаний пробегом у первых трёх машин оказалось такое количество дефектов, что ни одна из них не могла быть принята. Тем не менее в феврале фирма Henschel сдала 10 «пантер».
Фирма Daimler-Benz 25 января 1943 года сообщила о том, что для обеспечения выпуска «пантер» она передаёт производственные мощности, ранее занимавшиеся производством судовых двигателей на заводе в Берлин-Мариенфельде. Но несмотря на это, «даймлеру» удалось сдать в феврале 1943 года всего шесть «пантер». Что касается MNH, то она сумела собрать первую машину только в феврале.
Ситуация улучшилась в марте, когда заводы четырёх фирм сдали военным 68 «пантер», при этом «рекордсменом» являлась MAN — 25 штук.
Однако неудовлетворительное качество нового танка вызывало тревогу не только у военных, но и у представителей рейхсминистерства вооружений.