Тяжесть сияния

Олег потерял дар речи. Он мог только слушать, исступленно надеясь на лучшее. Воображение уже нарисовало ему полутемный коридор квартирной площадки, обезображенные изуродованные тела на полу и огромную черную кобру с Настиным лицом. И кровь. Лужи крови, реки крови, океан крови. Очень много черной крови в темноте.

— Я уб-б-била их-х вс-с-сех-х, — прошипела кобра Настя. — Вс-с-сех-х, до един-н-ного. Три сла-а-абых ч-челов-века против-в м-меня… Какая глу-у-упос-сть… Т-ты т-тож-же т-труп-п, ма-альч-чик… И Ир-ри-ина т-тож-же… И ду-ур-рак т-твой комп-п-паньон-н… Вс-с-се в-вы…

Олега затрясло мелкой противной дрожью.

— Я убью тебя первым, — разлепил пересохшие губы он.

— Пос-с-смот-трим с-соп-п-пляк-к…, — и на другом конце воцарились короткие гудки.

Кобра в его воображении неторопливо уползала через трупы в квартиру.

Что я наделал, Боже! Что же я, идиот, наделал?!

Олег лихорадочно быстро набрал Толянов номер.

Ну, же, нетерпеливо подумал он. Ну, где же ты, братишка?

После пятого гудка трубку, наконец, сняли.

— Толян! — почти закричал он, облегченно сбрасывая со лба капли холодного пота. — Ты где?

На том конце молчали.

— Толя? — еще не веря в непоправимое, повторил Олег.

— С-с-смер-рть, — прошептал динамик голосом Насти. — Аб-б-бонен-нт т-теп-п-перь нед-дос-с-ступ-пен…

Воображение Олега тут же взяло новую кисть. Кобра не уползла в квартиру. Она душила задыхающегося, перемазанного в крови Толяна, стискивая напряженные кольца все туже и туже. Тот хрипел и судорожно впивался обломанными ногтями в змеиную кожу.

Олег выронил телефон на холодный кухонный пол. Зажал себе рот, чтобы не заорать. Там, на холодном полу Настиной площадки теперь лежало не три изуродованных трупа. Четыре. И один из них принадлежал старому раздолбаю Толяну, который, не смотря на предупреждения, полез разбираться за правое дело. Кобра… Настя…

Олег поднялся на негнущихся ногах и, с трудом понимая, что делает, ощупью добрался до своей комнаты. Глаза его застилали слезы, коридор плавал, заваливаясь то вправо, то влево, сердце было готово выскочить наружу, а грудь стянуло стальным ледяным обручем.

Толя! Братишка! Как же так…?

Олег распахнул дверь в освещенный телевизором полумрак.

Ира недоуменно приподнялась на локте.

— Что с тобой? — озадаченно подняла она брови.

— Ира, — прохрипел Олег, давясь рыданиями. — Малышка…! Настя только что убила моего Толяна.

Неправильный мир

1

Никита вернулся к машине озабоченный и злой.

Молча открыл багажник и скрылся в нем наполовину.

— Ну, что? — спросил Федор. — Когда будем брать?

Они с Ирисом на нервной почве уже скурили почти по пачке. В общем-то, нервничал больше Федор, а голем так покуривал, за компанию.

— Позже, — ответил Никита из багажника. Он, натужившись, вытащил из его глубин нечто большое, завернутое в брезентовый чехол. — Ирис, помоги.

Голем бросился на подмогу.

— Это что? — поинтересовался Федор.

Загадочная штуковина загромыхала по асфальту.

— Нейтролизатор, — вполне понятно объяснил Шершень, оттирая пот со лба.

— Ясно, — кивнул Федор. — А на фига?

— Намечаются небольшие трудности, — сказал Никита. — Никакой кавалерии у нас не будет. Вообще никого не будет, только ты, Ирис и я.

— Знаю, — пожал Федор плечами. — Мне Сергеич звонил.

— Ты не понимаешь, — произнес Никита с досадой. — Не будет никакого прикрытия вообще.

— Ты же ведь герой, овеянный славой?

— Я не герой, — поморщился Шершень. — Я — человек, прагматично и расчетливо делающий свою работу. Раньше нас всегда прикрывали. Несколько Наблюдателей — по периметру. Но сегодня что-то пошло не так.

— Может быть, они все на расчистке заняты? — предположил Федор. — Там, у «Орленка»?

— Может быть, — вздохнул Шершень. — А может, нас просто решили скормить Тени.

— Да ладно тебе…

— А что? Вполне подходящий случай.

Ирис сдернул брезент. Внешне штуковина напоминала параллелепипед с двумя ручками на торце. С другой стороны темнело широкое жерло.

— Опоры там воткни, — распорядился Никита, махнув рукой в сторону собачьей площадки. — И проверь, чтобы ее подъезд оказался в створе.

Ирис легко подхватил агрегат под мышку, подобрал сложенную треногу и удалился.

Федор вопросительно посмотрел на Шершня.

— Значит, так, — сказал Никита. — Я там, в подъезде датчиков понатыкал, а у тамбура — вообще видеокамеру. Так что будем в курсе всех происходящих событий. В квартире ее взять практически невозможно. Во-первых, двери — входная и тамбура, во-вторых, эта сволочь наверняка охранных заклинаний на каждом углу навешала. Так что будем сидеть и тупо ждать.

— А если она еще год из квартиры не выберется? — усомнился Федор.