Тяжесть венца

– О нет. Дама сердца должна быть одна, как и жизнь. Я всегда презирал молодчиков, то и дело меняющих цвета своих возлюбленных. Моей дамой станет та, кого я назову своей супругой. А вы… Вы первая, о ком я думаю непрестанно. Говорят, в моем возрасте это скоро проходит, не оставляя следа. Но пока… – Он попытался улыбнуться. Потом поднял на нее глаза, их взгляд был тверд. – Я больше никогда не осмелюсь заговорить с вами о своей любви. Но я буду счастлив, если смогу быть рядом, служить вам. И простите, если я оскорбляю вас своими чувствами.

От нежности у Анны заныло сердце.

– Оскорбить любовью нельзя, мой мальчик. И я благодарна вам, что вы поддержали меня именно сейчас. Вы все понимаете, Уил, с поразительной для вашего возраста проницательностью. Дай вам Бог, чтобы вы встретили достойную вас даму – будь это ваша невеста или кто иная. Я же люблю вас, как младшего брата, как преданного друга. Благослови вас Господь, Уильям Херберт.

Она взяла его голову в ладони и поцеловала в лоб.

Юноша напряженно молчал. Анна видела, как он судорожно сглотнул, и, чтобы отвлечь его, поведала о разговоре с Ричардом по поводу Кэтрин. Теперь Уильям смотрел на нее с состраданием, но Анна заставила себя улыбаться.

– Вы ведь сами говорили, Уил, что для моей девочки это большая честь. Что же до моих отношений с Ричардом, то они вскоре наладятся, если я буду послушна. И в этом он прав. Библия учит смирению и покорности.

По лицу Уильяма прошла судорога, но он не произнес ни слова. По винтовой лестнице они спустились в пиршественный зал.

Ричард был уже изрядно навеселе, но это выражалось лишь в неестественном блеске его глаз.

– Клянусь небом, миледи, вы очаровываете всех. Бэкингем восхищен вами, мой племянник де Ла Поль только и толкует о вас, и даже Фрэнсис Ловелл, которого вы обвели вокруг пальца, пытался выступить в вашу защиту. Однако куда больше я изумлен тем, что вы приручили этого волчонка Херберта. Мне уже доложили, что он более не вспоминает о своей ненависти к Невилям. Кажется, мой брат ошибся, отказавшись от вас ради Элизабет Грэй.

В ту ночь Анна впервые подумала, что столь обширное ложе имеет свои преимущества. И когда Ричард, насытившись ею, уснул, она отодвинулась на самый край и заснула только когда расстояние между ней и мужем оказалось достаточно неблизким.

Кэтрин прибыла в Миддлхем спустя несколько дней. Анна едва удержалась, чтобы не броситься через весь зал навстречу, когда она и Джон Глостер чинно направились к ней в парадных пунцовых одеждах. Однако ей пришлось выдержать горькое мгновение – Ричард представил ей ее собственную дочь. Анна молча любовалась девочкой. Настоящая маленькая принцесса. Усыпанное жемчугом платье из затканного золотом сукна достигало пола, позади шелестел длинный шлейф, голову Кэтрин покрывала кружевная шапочка, из-под которой на спину падали пышные пепельно-серебристые локоны.

Она была прелестна и держалась с важностью. Немногим более месяца потребовалось ей, чтобы забыть свои деревенские ухватки и стать настоящей принцессой. И лишь когда она присела перед матерью в реверансе, то не удержалась и, на миг сбросив маску чопорности, лукаво подмигнула ей. У Анны дрогнуло сердце. Она видела, как довольна и счастлива ее дочь, с каким обожанием смотрит на герцога, как заботливо ведет под руку своего сводного брата Джона.

Джон Глостер был всего на год младше Кэтрин, но девочка была выше его едва ли не на полголовы. Анна не отрывала взора от дочери и поэтому успела заметить лишь, что Джон похож на Ричарда и что у него такие же глянцево-черные длинные волосы.

– Они слишком разные, эти дети, – шепнула Анна мужу, следя за двумя хрупкими фигурками, удаляющимися из зала. – Как вы решились объявить их братом и сестрой? Кэтрин не походит ни на вас, ни на Джона.

Ричард повел плечом.

– Она не похожа и на вас, моя дорогая. Ее темно-карие глаза указывают скорее на кровь Йорков, чем Невилей. К тому же у Кэтрин покладистый нрав, и они так сдружились с Джоном, что ни у кого не вызывает сомнений, что они брат и сестра. Впрочем, ни у кого и не было причин усомниться в моих словах.

Анна почувствовала взгляд Ричарда.

– Вы должны быть благодарны мне, Анна. Я дал девочке семью. Я вернул ей отца и брата.

«Но лишил матери. О, Филип, дай мне сил вытерпеть все это!»

Она едва дождалась окончания приема депутации из графства Ланкастер.

Детей она нашла в саду. Кэтрин и Джон играли у небольшого пруда с Пендрагоном. Девочка с восторгом кинулась к матери.

– Я соскучилась, я так соскучилась, – твердила она, прильнув к Анне. Но тут же принялась взахлеб рассказывать о короле, Лондоне, своей подружке принцессе Сесилии, перемежая слова поцелуями и выражениями восторга.

Анна откинула со лба девочки завитки волос.

– Ты довольна тем, что герцог Ричард объявил тебя своей дочкой?

Кэтрин взглянула на мать так, словно та не разумеет самых простых истин.

– Но ведь вы же поженились, мама. И теперь он мне как отец, а Джон как брат.

Анна едва справилась с волнением.

– А как же твой настоящий отец, Кэт? Ты разве забыла его и Дэвида?

Лицо девочки стало серьезным.