Тяжесть венца

– Не кажется ли вам, Генри Стаффорд, что интриганы вроде Мортона просто используют вас в своих целях. Еще в Лондоне я предупредила вас, что этот человек кого угодно убедит в том, что сочтет нужным. Заговорщикам необходим второй человек в королевстве – герцог Бекингем, они видят, что вы уже раскаиваетесь в содеянном, видят ваши сомнения и решили сыграть на этом, показав, как использовал вас король-горбун. Странно даже, почему это Мортон не упомянул о вашем королевском происхождении и не намекнул, что и вы могли бы претендовать на трон в случае удачи.

И снова Бекингем был поражен.

– Силы небесные! Но ведь так оно и было! Главное – свалить горбатого кабана, говорил Мортон, а кто станет претендентом на трон – я или Тюдор, – еще предстоит решить.

Анна, неспешно приблизившись, легким движением убрала спадавшие ему на глаза волосы, но, едва Генри попытался поймать ее руку, отступила.

– Увы, мой прекрасный герцог, я вижу, вы и в самом деле ничего не значите для них. Кто стоит во главе заговора – Маргарита Бофор, Мортон, Дорсет и епископ Солсбери? И все они блюдут интересы одного – Генри Тюдора. Маргарита – его мать, и она всегда была необычайно честолюбива. Мортон… О, Мортон понимает, что при Ричарде III его карьера кончена, но, если он поможет получить престол честолюбивому изгнаннику, его ждет по меньшей мере кардинальская мантия. Дорсет и Лайонел Вудвили готовы стоять за Тюдора, если он даст клятву жениться на принцессе Элизабет. А от этого он не отступится, потому что, несмотря на парламентский эдикт о незаконности брака короля, именно она прямая наследница престола. Зачем им вы? Вы для них должны сыграть роль тяжелой мортиры, которую после боя волокут в самом хвосте обоза.

– Ну уж это черта с два!

Генри стремительно вскочил, но тут же, опомнившись, извинился.

– Так что же вы предлагаете?

Глаза Анны по-кошачьи прищурились. У нее уже сложился свой план. И теперь ей предстояло потягаться с Мортоном и привлечь герцога Бекингема на свою сторону. Но она начала издалека:

– Зачем вам Генри Тюдор? Его права на корону дважды перечеркнуты бастардной полосой. Не ему соперничать с венценосным горбуном. Даже брак с принцессой Бетси Йорк не откроет ему дороги к престолу. К тому же, как рассказывал мне граф Нортумберленд, турне Ричарда по Англии прошло с большим триумфом.

– Мне известны причины этого триумфа, – усмехнулся Генри Стаффорд. – Мы обсуждали это с королем еще до его отъезда. В места, куда должен был прибыть Ричард, заранее засылались верные люди, которые обстоятельно и осторожно внушали горожанам, сколь прекрасного государя послал им Господь. Потом несколько бочонков вина, ну и прочие мелочи. Тем не менее Ричарда шумно приветствовали одни лишь простолюдины, и он без конца повторял, что его трон крепок йоменами и горожанами. Знать и духовенство держались сдержанно – все еще слишком потрясены переворотом.

Анна согласно кивнула, но вернулась к прежней теме:

– Итак, если дочери Эдуарда IV считаются незаконнорожденными, то остается еще и потомок второго из Йорков – Эдуард Кларенс.

– Да, но он не имеет права…

– У него прав не меньше, чем у Тюдора. Напомню, что, когда были легитимированы Бофоры, незаконные дети принца Гонта и Кэтрин Суинфорд[78], оставалось условие, чтобы ни они, ни их потомки не претендовали на трон. Однако это не помешало Генриху VI и моей бывшей свекрови во времена их бездетности объявить своей наследницей именно Маргариту Бофор, отчего, кстати, уже тогда большинство знати повернулось в сторону куда более законных Йорков.

Бекингем тяжело задумался. Тогда Анна села рядом с ним так близко, что он почувствовал аромат ее любимых апельсиновых духов. От пламени камина ее глаза блестели, бледная кожа приобрела нежную золотистость. Она наклонилась и заговорила негромко, почти шепотом:

– Все они лишь претенденты, чьи права более или менее спорны. А Ричард уже король, помазанник Божий. И, тем не менее, он – дьявол, не признающий никаких божественных установлений. На его совести убийство Кларенса, убийство невесты Тюдора, совершенное дабы отсрочить его брак с дочерью герцога Бретонского, так пугающий Ричарда, – да-да, мой Генри, все это так, а кроме того, еще и попытка Ричарда сдать шотландцам крепость на границе, умерщвление сыновей Эдуарда IV… И это еще не весь перечень преступлений, которые числятся за венценосцем. Если все это обнародовать… Вспомните, Генри, когда Англия решила, что Эдуард II недостоин быть ее правителем, все права по закону достались его сыну… Подумайте, разве, подняв мятеж и, да поможет Господь, лишив престола короля-убийцу, не лучше возвести на трон его прямого наследника Эдуарда Уэльского?..

Теперь их лица были совсем близко, но Анну слепило пламя и она не видела глаз Бекингема. Но его дыхание слегка касалось ее губ, и это волновало ее. «Мне нельзя терять голову, – подумала королева. – Я обязана убедить его».

Она встала и направилась к окну, почти ничего не видя после яркого пламени камина. За спиной прозвучал голос герцога: