Тяжесть воспоминаний (СИ)

Фрэнки с трудом сдерживал всхлипы, пока рядом находился Айс. Слезы стекали по странной формы подбородку, падая на белые листы, впитываясь в них, чуть размывая линии карандаша. Он увидел этот корабль во сне и, повинуясь эмоциональному порыву, решил нарисовать чертежи, но не получалось даже наброска, а эмоции переполняли. Луффи, Зоро, Нами, Усопп, Санджи, Чоппер, Робин, Брук, где вы сейчас? Что с вами? Есть ли вы в этом мире? Или вы только фантазия? Пожалуйста, существуйте! Ведь тогда мы обязательно встретимся. Иначе быть не может… не должно… «Я не плачу!» - дрожащим голосом говорит он сам себе. Фрэнки бы отдал все, лишь бы снова быть учеником великого плотника, строить морепоезд, а потом, после того, как дозорные заберут Том-Сана, броситься под него, быть киборгом-демонтажником и не подозревать, что скоро он, хоть и противясь, уйдет в море с самыми невероятными пиратами. Он был бы рад каждому новому знакомству, каждой глупой выходке Мугивар…

Но этого всего не было, их всех не было: ни Мугивар, ни вообще пиратов, ни сражений за жизнь, за честь, за справедливость, за друзей, ни великого Гранд Лайна, ни разделяющего его Ред Лайна, ни Дозора, ни Революционной Армиии… В этом мире не было ничего…

Фрэнки бьет по столу кулаком, неожиданно появляется трещина на столешнице. Грязно выругавшись и скинув на пол бумагу, он опрокидывает стол, пинает его, пытаясь доломать и продолжая поливать все и вся грязью. Флам не заметил, когда в комнату влетел Айсберг, когда получил по носу мощным кулаком.

Фрэнки рыдал от щемящей боли, от звериной тоски, от того, что рядом не было тех, кого с гордостью он звал Накама в той пусть и трудной, и опасной, но лучшей жизни.

========== Robin ==========

Торты из кондитерского отдела супермаркета смотрели на нее своими сладенькими глазками-цветочками. Но полупустой кошелек прямым текстом напоминал, что она может позволить себе только самое необходимое. На небольшой пакет продуктов, купленных, кстати, по акции, ушла большая часть денег. До зарплаты две недели, она протянет. Работа в музее, хоть и связанная с любимой историей, удовольствия уже не приносила, как, собственно, и денег.

Еще пару лет назад этой брюнетке, обладающей прекрасной фигурой, но очень скромно одетой (дресс-код работников музея не позволял носить короткие платья), помогали незаконные подработки, а сейчас ей приходилось жить от зарплаты до зарплаты, иногда залезая в сбережения.

Закатное солнце блистало в воде небольшой речки, проходившей через весь город. Этот блеск напоминал Нико о море. А море, в свою очередь, о Накама. Каждый раз, когда ей хотелось оборвать свою жизнь, она вспоминала свой собственный крик в Эниес Лобби, как зубами пыталась удержаться за камень, чтобы хоть как-то задержать Спандама, уводившего ее от друзей, и много других, кстати, более приятных моментов. И вроде, хотелось продолжать жить.

Робин останавливается на мостике и еще долго смотрит на речку, роняя соленые слезы в пресную воду. Она стоит так, пока не зайдет солнце, и иногда ей кажется, что она снова на Санни, мерно покачивающемся на волнах. И вот-вот появится Санжди, предлагая что-нибудь перекусить, или Нами, спрашивая что-то или, наоборот, рассказывая.

Робин закусывает губу, сдерживая желание рыдать в голос. Она бы все отдала, чтобы снова быть спасенной Луффи в Арабасте, потом пробраться на Гоинг Мэрри. Она готова заново пережить любой кошмар, лишь бы среди Накама. Потерять все из-за Бастер Калла, чтобы потом, года спустя, увидеть чудо, когда несколько человек бросают вызов всему миру. Всю жизнь провести в бегах, чтобы смеяться вместе с ними. Разочароваться в мечте, чтобы она обрела еще больше сил среди других стремлений.

Внутри иногда просыпается голос, заговорчески шепчущий, что есть шанс оказаться на Гранд Лайн после смерти здесь. А разум подкидывает идеи для суицида. Она с трудом понимает, как все еще жива, окруженная предателями-мыслями, какие силы удерживают ее от смерти.

Она оторвется от созерцания воды, уронив последнюю слезинку, вытрет рукавом лицо и пойдет в свою однокомнатную квартиру, купленную еще на нелегально заработанные деньги. Дома она возьмет фотоальбом и какое-то время будет говорить с фотографией матери, прося ее присматривать с небес за ее дорогими Накама…

Даже если весь мир назовет ее сумасшедшей, она будет верить в них.

========== Chopper ==========

- Что? Опять? – без удивления спрашивает высокая стройная женщина в годах.

- Простите, - всхлипывающий мальчишка виновато отводит глаза.

Доктору Курехе, или Докторине (как она просила себя называть), вероятно, жутко надоело «латать» Чоппера после того, как его снова и снова избивают другие воспитанники приюта.

Почему этого невысокого, выглядящего младше своих пятнадцати, мальчишку не любили окружающие, не понимал никто. И никто ничего с этим не делал. Тони Тони сверстники считали ненормальным, особенно те, кто знал его с тех лет, когда он снова оказался в приюте после смерти приемного отца.