Тяжкие последствия (СИ)

Пожалуй, лишать родительских прав я эту парочку не стану и не дам. Точно так же, как и доступ в палату Байрона им не закрою. Видно, что сын им действительно дорог. Было бы иначе, так давно бы просто пристрелили бы его, да прикопали. И ничего бы им за это не было, так как нельзя убить мертвого, свидетельство о смерти которого, давным давно выдано и учтено всеми участвующими государственными органами. Или, коли не хочется грех на душу брать, просто вывезли куда-нибудь в другой штат, да отпустили. Но нет: не выгнали и не пристрелили. Растили, обучали, кормили, тренировали, мучились… Нет, отнюдь они не равнодушные люди.

Вместе с машиной прибыли лично Смиттерс и трое оперативников. Честно говоря, не очень этого понял: чего ему в отделе не сидится? Да и оперативники… я просил конвоиров. Или медбратьев из психлечебницы – в общем, людей со специфическими навыками и опытом. А оперативники… у них совсем другой профиль. Но не ждать же ещё шесть часов, пока эти уедут обратно, а другие приедут к нам. Решили работать тем, что есть, благо большой отрез плотной, не пропускающей свет ткани они привезти с собой не забыли.

Укутали этой тканью Байрона, быстренько добежали с ним от подвала до машины, завели Байрона внутрь, усадили, герметизировали дверь, включили искусственное освещение, освободили Байрона от ткани.

Шеф сел в кабину к водителю. Лана осталась в кузове с двумя операми и Байроном. Мистер Мур устроился в кабине третьим. Я же «ускорился» и погнал в «Надежду», готовить специальную палату для нового постояльца. Параметры и требования я уже знал - успел изучить за три прошедших часа место его предыдущего обитания. Контроль над своими способностями более-менее восстановить за прошедшее с прошлого инцидента время удалось – не пропали даром усилия и тренировки. Так что работа спорилась. Отвёл под нашего поэта целое крыло здания, в котором позакладывал все окна наглухо, вместо них провёл везде искусственное освещение. Пусть новая «тюрьма» будет хотя бы по-просторнее прежней. Так-то я Байрону проход по остальной части здания тоже не собирался запрещать или перекрывать, но предупреждающих табличек с пугающе кроваво-красными надписями «Осторожно свет!!!» понавешал. Везде электронные часы с указанием длинны светового дня. Даже зуммер поставил, оповещающий о наступлении рассвета за пять минут до него… Правда, зуммер не слишком громкий, чтобы остальных постояльцев не будить, когда таковые тут появятся. Кайле-то пока всё равно – она в коме. Но это пока. Если процесс её восстановления, тот, который есть сейчас, не замедлится, то довольно скоро она из этого состояния выйдет. Но речь сейчас не о ней.

Подошло время прибытия спецтранспорта с пациентом.

На КПП машину пропустили без досмотра и лишних вопросов, так как уже были мной предупреждены. К порогу подъехали тоже без приключений. А вот дальше что-то пошло не так: то ли укутали Байрона не достаточно плотно, то ли дверь открыли слишком быстро, но факт в том, что парень раскидал оперов, как кукол, а отец его уже начал наводить предусмотрительно взятое с собой ружьё на сына. Ну, надеюсь, заряжено оно всё-таки не пулей или картечью, а как и раньше – дротиком с транквилизатором. Хотя, с такого расстояния, почти в упор…

- Недотёпы, - ругнулся сквозь зубы я и вмешался сам.

Что сказать? Байрон, в этом своём «солнечном» состоянии действительно силён. Настолько силён, что мог бы швырнуть меня метров на сто одной рукой. Вот только, кто бы ему это дал? Сильный – ещё не значит, что хороший боец. Сильного легко скрутит умелый… если только он не сильно уступает ему в силе. Парадокс.

В моём же случае и техника, и сила (я всё-таки неизмеримо сильнее) были на моей стороне. Так что обошёлся без полётов. Пара движений, и паренёк с заломленной «ментовским» захватом рукой конвоируется мной внутрь здания. При этом всё, что ему оставалось – это рычать от злости с бессилием и топать туда, куда ведут. Всё же «ментовской» залом не дураки придумали. Да и обкатывался он десятилетиями.

Отец Байрона, глядя на это, только головой покачал. И, кажется мне, что уважительно. А дальше… стоило Байрону уйти со света и оказаться в тени, как он почти сразу обмяк, растеряв и всю свою могучую силу, и всю агрессивность.

Убедившись, что это не притворство, я отпустил переставшего сопротивляться парня и повёл его уже нормально, заодно рассказывая по пути обо всём, что ему было интересно. Такая вот своеобразная экскурсия.