Тяжкий грех

— В самом деле? Хм, никогда бы не подумал! Пожалуй, в твоих словах есть рациональное зерно. Поскольку в речи леди Айви я уловил мелодичный северный акцент, она наверняка родом из Шотландии, а не из Лондона, и, очевидно, именно поэтому сегодня ночью не обратила особого внимания на несообразность моего внешнего вида.

Феликс вскочил на ноги, с ловкостью циркового фокусника подхватив свой бокал и умудрившись не пролить при этом ни капли шерри.

— Леди Айви? — Глаза у него от удивления готовы были вылезти на лоб. — Синклер? Ты говоришь о леди Айви из семейства Синклеров? Нет, это решительно н-невозможно.

— Синклер… По-моему, именно так. Да, теперь припоминаю, что она называла эту фамилию. Признаюсь, однако, что я не имею чести быть знакомым с этим семейством, что, похоже, изрядно удивило и позабавило ее.

Ник рассеянно взбалтывал бренди в стакане, глядя на образовавшуюся янтарную воронку. Кузен молча смотрел на него, и в глазах Феликса явственно отражалась усиленная работа мысли. Очевидно, одна из них заставила его вскочить с кресла.

— Ну-ка, подожди здесь. Не вздумай шевелиться! — Он выскочил из библиотеки и тут же вернулся, держа в руках злополучный носовой платочек. — Только не говори мне, что эта помада принадлежит леди Айви!

Он вытянул руку и поднес батистовый лоскуток к самому лицу Ника.

Тот выразительно приподнял брови и внимательно оглядел измятый носовой платочек.

— Ну, во-первых, некоторая ее часть принадлежит тебе… Феликс даже застонал от отчаяния и ткнул указательным пальцем в крохотное пятнышко в нижнем углу.

— Вот розовая помада.

Ник окинул пятнышко небрежным взглядом.

— Должен заметить, что внутри экипажа было довольно темно, так что я не возьмусь с уверенностью утверждать, какого именно цвета она была на самом деле. — Он немного помолчал и заключил: — Впрочем, да, губы леди Айви были как раз такого оттенка. В конце концов, сегодня я целовался всего лишь с одной женщиной.

Феликс с размаху бросился в кресло. Он по-прежнему не сводил широко раскрытых от изумления глаз с Ника.

— Боже всемогущий! Ты действительно поцеловал ее… и экипаже… в темноте…

— Если быть точным, это она поцеловала меня. А мне оставалось лишь ответить ей взаимностью.

Феликс приглушенно ахнул.

«Будь я проклят! С чего это он так разнервничался?»

— Мне не хотелось показаться грубияном, ведь я только недавно прибыл в Лондон и не знаю здешних нравов. — И Ник лукаво подмигнул Феликсу.

— Черт возьми, это совсем не смешно, Никки! Сейчас ты поймешь, насколько все серьезно. Можешь считать себя покойником! — мимоходом, как о чем-то само собой разумеющемся, заявил Феликс. — Покойником, точно тебе говорю!

Ник изумленно выгнул бровь, отказываясь верить собственным ушам. Как всегда, кузен немного переигрывал.

— Что ты имеешь в виду?

— Ч-что я имею в виду? Только то, что она принадлежит к семейству Синклеров и является одним из Семи Смертных Грехов, только и всего.

Ник снова ограничился тем, что изобразил на лице вежливое удивление и покачал головой.

— Господи, Ник, да неужели ты не слыхал о них? Или ты совсем не читаешь газет? В Лондоне только и разговоров что об этом благородном семействе, — и так было с того самого дня, как они появились здесь. Семь братьев и сестер, настолько капризных и своенравных, что их изгнал из Шотландии… собственный отец, герцог, не больше и не меньше, повелев им не показываться ему на глаза, пока они не исправятся.

— Что ты говоришь? — Ник изумленно приподнял бровь в ожидании очередной невероятной истории.

Но тут Феликсу пришла в голову какая-то идея. Он вскочил с кресла и подошел к кипе газет, лежавшей на одной из полок.

— Это должно быть где-то здесь. Они появились в городе в начале весны…

Феликс принялся перебирать газеты, открывая каждую на второй странице и бегло проглядывая, прежде чем перейти к следующей. Спустя несколько минут он помахал в воздухе экземпляром «Беллз уикли мессенджер».

— Вот оно, первое упоминание о наших дорогих Синклерах в колонке светской хроники! — Перегнув газету пополам и поднеся ее к пламени свечи, он стал читать вслух: — «Хотя о представителях семейства С, недавно прибывших в наш город, известно совсем немного, эта семерка пользуется дурной славой в высшем обществе Эдинбурга, причем с самого детства. Говорят, что после внезапной кончины их матери отец позволил им окончательно отбиться от рук, вследствие чего за ними намертво закрепилось очень меткое и удачное прозвище — Семь Смертных Грехов. Любопытно, какие же именно грехи олицетворяет собой каждый из семерых шотландцев? Только время покажет, поскольку сезон едва успел открыться».

— И леди Айви принадлежит к одному из Семи Смертных Грехов? — Ник обворожительно улыбнулся. — И какой же именно грех ей приписывают? Просвети меня на этот счет. Только не говори, что это вожделение.

Внезапно Феликс, как показалось Нику, даже протрезвел. Во всяком случае, игривость слетела с него в мгновение ока.

— Это не имеет значения. Главное, что леди Айви — одна из них, и этого должно быть для тебя достаточно.

— Ох, пожалуйста, Феликс, не говори ерунды!