Тяжкий груз (СИ)

Петре заранее был готов к тому, что будет в команде пятым колесом, но тот факт, что он сидит в сторонке, пока весь остальной экипаж занят спасением человеческих жизней, был для него невыносимым. Каждому человеку свойственно желание чувствовать себя полезным. В современном обществе это желание переросло чуть ли не в закон, и чувство собственной бесполезности заставляло Петре стремительными шагами мерить комнату отдыха в Броуновском движении, безуспешно пытаясь настроить себя на рабочий лад. В конце концов, у него тоже была своя работа — она лежала на столе в виде блокнота с шариковой ручкой, но он не мог сосредоточиться, мыслями обитая где-то в космосе и утоляя информационный голод собственным воспаленным воображением.

Где-то там мимо него проходит сюжет, который он не имеет право упустить. Такая мысль бегала по стенкам его черепа, словно белка в колесе, и он успокаивал себя тем, что когда все закончится, экипаж обязательно с ним поделится всеми подробностями. Все могло сложиться гораздо хуже. Он мог отказаться от пробуждения и ждать в заморозке прибытия на Фриксус, и тогда все эти приключения уж точно пролетели бы мимо его внимания.

Усилием воли он заставил себя сесть на скамью, и почувствовал, как вены у него на лбу начинают сдуваться, а в голове появилось что-то похожее на ясность мысли. Появился проблеск озарения, и он ухватился за него почти так же сильно, как и за шариковую ручку. Ему нужно было составлять новые списки вопросов, но у него было слишком много вопросов, чтобы придумывать вопросы. Но один все же родился в его голове…

«Как…» — начал он писать, и стол затрясся мелкой дрожью, мутировав его и без того неаккуратный почерк человека, привыкшего к клавиатурам, в каракули паралитика. Он зачем-то посмотрел в потолок. Это была отличительная черта человека, не привыкшего к космическим условиям — в случае опасности смотреть в потолок в подсознательном страхе, что что-то может обрушиться ему на голову. Дрожь прекратилась столь же внезапно, сколь и началась, и Петре выпустил из легких нагнетенный до предела воздух. Просто небольшая тряска, на космических кораблях такое бывает, подумал он и продолжил с тех каракулей, на которых остановился.

«…по-вашему…» — написал он, и его почерк вновь заплясал от тряски.

Нет, все же дело было не в его бесполезности. Дело было в страхе, что он повторит судьбу тех людей, которых в данный момент спасает экипаж этого буксира. Это был страх человека, запертого в бочке, находящейся в свободном падении. Он не знал, куда приземлится эта бочка, и ему до ужаса хотелось выглянуть наружу, но он не мог. Он ничего не контролировал на этом судне, и именно от этого ему было страшно.

Когда третья волна припадка пробежалась по палубам и переборкам, он с трудом поборол в себе желание кинуться к интеркому с вопросами о том, что за чертовщина творится с этим кораблем. Корабль не разваливается на части, убеждал он себя. Надо просто довериться экипажу.

Четвертая волна вибраций окончательно отбила у него желания пытаться написать что-то осмысленное, а пятая заставила его думать, что все же он зря напросился в эту командировку. Через пять минут ему показалось, что деленная на равные порции тряска начинает сводить его с ума, а через тридцать минут он решил, что убедить людей летать по космосу будет гораздо сложнее, чем он думал.

— Нашла! — возбужденно воскликнула Вильма и отпраздновала это событие глотком кофе, которому скоро исполнится два часа с момента заварки. — Склонение на двадцать шесть, восемнадцать и сорок два, восхождение на триста тридцать восемь, четырнадцать и восемь, сто тридцать два миллиона километров, сближение тринадцать метров в секунду!

— Ирма, вырубай, — скомандовал Ленар.

После серии щелчков корабль перестало лихорадить в судорогах, и в ушах зашумела тишина на пару со взволнованно проталкиваемой по жилам кровью. Вильма назвала точное направление, расстояние и скорость сближения с терпящим бедствие объектом, но в голове Ленара настырно пульсировало слово «Нашла». Он так давно ждал этого слова, что уже успел забыть, что следует делать дальше. То, что он испытывал, было еще не радостью, но чем-то близким к ней, и когда он понял, что вот-вот задохнется, он позволил себе немного расслабиться и громко выдохнул. Из-за чего он так волнуется? Он ведь даже не знает, что именно нашла Вильма. Возможно она нашла блуждающий астероид или старый журнал под своим креслом.