Тиберий. Преемник Августа

Хотя поначалу отношения его с Августом носили характер некоторой неловкости, отпечаток чего остался навсегда, у нас нет оснований полагать, что Август был плохим отчимом. Юный Тиберий получил прекрасное образование по всем дисциплинам – литературе, праву и военной науке, – необходимое для его будущей карьеры. Он был хорошо развит физически, привлекателен, светлокож, с жесткой копной волос, доставшейся по наследству от Клавдиев. Как большинство хорошо образованных людей, он был чувствителен и мог бы почувствовать розовый лепесток под двенадцатью перинами, подобно сказочной принцессе. Физическую чувствительность можно преодолеть упражнениями, и Тиберий вырос крепким, здоровым юношей. С чувствительностью душевной справиться труднее, и он едва ли получил такое образование, которое способствовало бы этому; он оставался застенчив и несколько неловок, его утонченность обнаруживала себя в очевидном непостоянстве, в таких вещах, как нелюбовь к выражению чувств, любовь к поэзии, в том, что он не терпел глупцов, в склонности к простоте; он настолько выделялся свойствами, которых люди обычно стесняются, что оставался загадкой для его критиков. Он понимал разницу между смелостью и нахальством или между прямотой и наглостью и никогда их не путал. Порою он принимал извне симпатию к себе, однако чаще отвергал ее. Его трудно было раскусить. Он тщательно оберегал свой внутренний мир и сторонился тех, кто пытался перейти грань.

У него с самого начала было некое духовное убежище, что-то вроде позднейшего Капри. Он укрывался в своей крепости при малейшей провокации. У него было обостренное чувство справедливости и чувство беспристрастности, где не было места почитанию отдельных личностей – включая самого себя. В то же время он необычайно остро ощущал несправедливость по отношению к себе и в этих случаях замыкался… Странные вещи чувствительность производит с душой человека.

Большие способности, основанные скорее на трудолюбии и здравом смысле, чем на блеске натуры, отчужденность и индивидуализм, точность восприятия и самостоятельность в суждениях делали его хорошим лидером. С теми, с кем сталкивался, он оставался холоден, беспристрастен и осторожен, глядя на вещи трезво и оценивая их в целом; и в то же время он был точен в суждениях, был великодушным, однако не всегда приветливым начальником: тип человека, который поделится рубашкой, но не симпатией. Характер скорее полезный, чем удобный.

Ни одна причуда судьбы ни на чем не сказалась так сильно, как на имени Нерон. Это был когномен одной из самых выдающихся фамилий знатного рода Клавдиев. Его не запятнал ни один член этой семьи, законно носящий это имя. Слава Гая Клавдия Нерона, который отправился маршем в Метавр и одержал победу над Гасдрубалом, а также способствовал окончательному поражению Ганнибала, никогда не угасала в Риме. Однако все Нероны померкли, когда их имя было украдено бесславным человеком, который не был Нероном – он вообще не относился к роду Клавдиев, – императором «Нероном», чье настоящее имя было Луций Домиций Агенобарб. И никакая сила теперь не сможет отменить этого обстоятельства и устранить эту несправедливость, ни восстановить фамильную честь Неронов, отнятую Домицием. Император Нерон не был Нероном. Однако Тиберий им был, он заслуженно носил это имя, в его жилах текла кровь консула, который перехитрил Ганнибала и победил Гасдрубала. И он также был военным и политиком, с присущими этой фамилии качествами сильного и живого характера.

Август был человеком поверхностным, что, впрочем, не мешало его власти. Он становился основательнее по мере роста своего влияния, но, мудрея, он все-таки не приобрел того, что дается воспитанием в истинно древних родах… Он никогда не притворялся, что любит Тиберия. Любя общество, беседы и будучи скорее широким, чем глубоким, он не испытывал симпатии к переменчивому, более сложному, основательному и в то же время эксцентричному характеру своего пасынка. С некоторым неприятием и удивлением он наблюдал и не одобрял неторопливость, врожденную и воспитанную интеллигентность, сдержанность, утонченность, которые как бы проскальзывали сквозь его ум, ни в чем не совпадая с чертами его собственного характера.

Ливия была третьей женой Августа. Первую вряд ли стоит считать таковой; если он даже и жил с ней, то этот эпизод был слишком короток и не оставил никакого следа. Его второй брак со Скрибонией был гораздо серьезнее; однако это был прежде всего дипломатический брак. Луций Скрибоний Либон был тестем и главным сторонником Секста Помпея в те стародавние дни гражданских войн. Август – тогда он был еще просто Октавианом – женился на его сестре Скрибоний, чтобы не дать молодому Помпею объединиться с Марком Антонием. Через год такая необходимость отпала; и с поспешностью, которая могла против него свидетельствовать, он развелся с ней в тот же день, когда на свет появилась единственная его дочь Юлия, о которой мы еще не раз услышим, прежде чем закончим рассказ о Тиберии.