Тиберий. Преемник Августа

Было несколько возможностей сохранить центральную власть мировой империи стабильной. Она могла стать наследуемой, не из-за теоретического совершенства принципа наследования власти, но потому что это было безопасней и исключало бы борьбу среди амбициозных претендентов. Сама идея принципата, открытая для соперничества, сопровождалась вероятностью интриг и насилия, которых Август хотел избежать. Его преемник должен быть военным и, кроме прочего, человеком, способным понимать и контролировать новые силы, грозившие изменить тенденции власти и разрушить прежнюю дисциплину. Чтобы удовлетворить этим двум требованиям, он должен быть выходцем из аристократического сословия, воспитанным в симпатиях к традиционным римским институтам и в понимании их особой значимости.

Нельзя сказать, что императорская семья Цезаря была кровно родственной. Она была основана на постоянном усыновлении. Гай Юлий Цезарь, диктатор, покоритель Галлии, был последним мужским потомком своего рода. Ни один из ранних римских императоров не имел близкого родства с фамилией Цезаря. Август был Октавием, усыновленным своим двоюродным дедом, Тиберий был Клавдием Нероном из рода Клавдиев, Калигула был сыном Випсания Агриппы, женатого на дочери Октавии; Клавдий был также Клавдием Нероном; Нерон был Домицием Агенобарбом, женатым на дочери Клавдия. Следовательно, когда мы говорим «Цезарь», мы имеем в виду формальный смысл. После Гая Юлия род Цезарей прекратился.

Тем не менее этот вымышленный и умозрительный императорский дом Цезаря вовсе не был незначительным: кроме того, это определенно не была группа людей, пытавшихся добиться признания, которого они не могли достичь самостоятельно, иным путем. Это имело гораздо большее значение. Это был механизм, которым императоры пытались осуществить и удержать преемственность власти в империи. Вполне понятно, что Гай Юлий долго и много раздумывал над проблемой монархической власти и по политическим мотивам рад был бы основать династию. Потому что при всем своем уме он не видел иного способа сохранить монархическую власть, кроме борьбы за эту власть. Он не хотел, чтобы каждая смена правителя сопровождалась гражданской войной, хотя именно таким был бы результат, оставь он власть чисто выборной.

Беда коренилась в том, что император стоял во главе практически всех вооруженных сил. Мы уже знаем, что случалось с властью, если она подвергалась процессу выборов. Война с четырех сторон между Гальбой, Отоном, Вителлием и Веспасианом после смерти Нерона, борьба между Альбином, Нигером и Севером после смерти Коммода и позднейшие столкновения иллирийских императоров показывают, что опасения и предвидения Цезаря были оправданны. Армия была склонна разделяться на три части, соответственно трем основным соединениям, стоявшим на Рейне, на Дунае и на Евфрате. От нее нельзя было ожидать мирных выборов главы государства. Каждый общественный слой, сталкиваясь с подобной задачей, избирал человека, более всего подходящего его формальным признакам. Финансисты, выбирая главу, наверняка превратят выборы в борьбу финансов. Армия безусловно сделает это вооруженной борьбой, а гражданская война губительна для гражданского правления.

Ко всем этим затруднениям прибавлялись и другие. При первых признаках серьезных разногласий в армии по вопросу выбора командующего проснутся силы в сенатской партии, представленные старой аристократией, только и ждущие случая восстановить прежнюю власть и влияние. Положение третьей партии, вмешавшейся в борьбу, гораздо выгоднее. Два или три оспоренных выбора вернут власть сенатской партии и таким образом уничтожат принципат. Реальность такой опасности подтверждается заметным сближением между сенатом и принцепсом после смерти Нерона и попытками сената сто лет спустя вновь обрести власть, что закончилось лишь с восшествием Диоклетиана.

Соответственно одним из главных пунктов имперской политики была задача избежать необходимости выборов. Здесь как раз и проявлялось слабое место. В старые времена по большей части сильные и знатные роды не испытывали трудности в установлении династии и сохранении стабильности в наследовании высших государственных должностей. Однако Рим теперь не обладал такими огромными фамилиями, поскольку по тем или иным причинам у самого мудрого отца мог родиться глупый, неспособный сын, а у сильного человека — физически слабый; вообще рождаемость резко упала.