Тибет: сияние пустоты

Учение Хинаяны существует по сей день, но не дай вам бог применить этот термин в присутствии его представителей – после этого всякая возможность беседы будет исключена. Дело в том, что термин Хинаяна, Малая Колесница, был введен европейскими учеными в XIX веке, и в названии Малая носители учения усматривают весьма уничижительный смысл. Сами же они называют свою школу

Тхеравада, Учение Старейшин, и считают, что именно они хранят в исходной чистоте первоначальное, истинное Учение Будды Шакьямуни, а все остальное – просто позднейшие искажения, отступления от изначального Учения. (Впрочем, термин «буддизм» также всецело европейский, сами носители учения Будды называют себя в соответствии с принадлежностью к определенному направлению – например, тхеравадины.)

Однако на самом деле все обстоит несколько иначе. Как мы помним, первым импульсом царевича Сиддхартхи, внезапно ставшего всеведущим буддой, Просветленным, было острое желание немедленно уйти в нирвану, не взваливая на себя нестерпимые тяготы Учительства. Но зрелое размышление и советы богов заставили его вспомнить о своей миссии спасения человечества и вообще всех живых существ, и он принял совершенно осознанное решение остаться на земле и начать проповедь своего Учения, рассказ о том, что открылось ему в пережитом опыте Просветления. Для окружающих, близко знавших его и его семью, он был царевичем Сиддхартхой, сыном царя Шудходаны и царицы Махамайи, а вовсе не буддой, Пробужденным, и потому не мог излагать свои новые знания во всей полноте – его бы просто не поняли. И он начал с первой ступени своего нового опыта, проповедуя для начала Хинаяну. Лишь много лет спустя, уже подготовив своих учеников, он поведал им учение Махаяны, Большой

или даже Великой Колесницы, Великого Пути, и проповедь эта запечатлена его слушателями в знаменитой Лотосовой сутре.

Махаяна

В чем же суть этого учения, излагающего второй этап духовного опыта Будды? Прежде всего в том, что идеал архата, столь характерный для Хинаяны, сменился идеалом бодхисаттвы –

человека, который достиг порога Просветления, границы состояния будды, но не сделал последнего шага, остановился у последней черты, добровольно остался в потоке смертей и жизней, чтобы спасти из него всех живых существ. То единственное, что движет бодхисаттвой, – это безмерное сострадание, он ничему не удивляется и ничего не страшится на своем пути, каждый шаг по которому должен сопровождаться радостным покоем. Отсутствие чувства радости есть показатель серьезной ошибки, ложного шага. Путь Хинаяны вообще лишен радости, он просто суров, и спастись здесь могли только «вышедшие из дома», то есть монахи. Махаяна же открывает путь спасения для всех живых существ, так как в сердце каждого из них глубоко скрыт золотой будда, цвет которого символизирует Просветление, и задача – открыть будду в себе и дать ему возможность полностью проявиться. Все мы – потенциальные будды, все способны достичь Просветления, равного для всех. Помочь нам в этом – задача бодхисаттв, которые делают это с бесконечным терпением и мягкостью, искусно лавируя на трудном пути истинного Учения; ничто не может поколебать их абсолютной невозмутимости и равного отношения ко всем существам, как праведным, так и заблудшим.

Задача же будды – наставить бодхисаттв, открыть им и только им свое Учение во всей его полноте. То есть будда должен вначале воспитать бодхисаттв, поставить их на путь бодхисаттвы и только потом давать им всеведение, на других же этапах становления личности Учение открывается лишь частично, в зависимости от уровня духовного развития учеников. Соответственно новому этапу развития личности в Махаяне меняется также и представление о нирване, которая теперь понимается не как угасание, уничтожение, полное сгорание на огне аскетического подвига, а напротив, как наибольшая полнота жизни, исполненная радостного покоя. Именно к этому ведет путь бодхисаттвы, проложенный для всех живых существ.

Илл. 21. Танка «Поток сансары»

Получается, Будда обманул своих адептов в первоначальной проповеди? Отнюдь нет. Во-первых, он начал проповедь Махаяны в то время, когда все слушатели учения Хинаяны еще были живы и никто не успел уйти в «нирвану без остатка» и окончательно уничтожиться в этой ложно понятой реальности. Во-вторых, и это самое главное, человек может понять лишь то, к чему он сам уже внутренне готов, а степень готовности у всех разная. Поэтому проповедь Будды дается в строгом соответствии с уровнем слушателей, с их способностью воспринять его слова. Но все люди разные, и как нет одной таблетки от всех болезней, так нет и одного средства спасения для всех людей. Поэтому Будда просто вынужден прибегать к самым разнообразным уловкам, которые иллюстрируют прекрасные притчи Лотосовой сутры.