Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте

В каждом их выпаде, в каждом внезапном повороте чувствуется самоотверженность. Иногда из вихря танца взгляд вырывает лица. Даже под огненно-красными шарфами видно, что они покрыты капельками пота. Шаги начинают замедляться, и вновь раздается команда. Вновь блестят мечи, сверкают щиты, на шлемах развиваются пучки. Все это созвучно тому, что требует от своего воинственного народа Канченджанги: выносливости, силы и самообладания.

Не делая ни одной остановки, танцоры кружатся все в новых и новых позах, набирая то неистовый темп, то сбавляя его, то издавая неистовые крики, то кружась в полном молчании. Мы зачарованы этим захватывающим представлением, которое втягивает нас все глубже и глубже в сферу магических явлений. Однако апогеем истинного военного танца является пленительный и фантастический таинственный танцевальный ход «дорж гро дорджидрос». Это экстатическое и невероятно дикое переживание, когда пять танцоров, каждый из которых символизирует одну из вершин Канченджанги,[80] начинают символическое действо, которое провозглашает победу правды над ложью, добра над злом. Я чуть было не посчитал оскорблением, когда личный секретарь Его Величества дернул меня за рукав и вырвал из плена этого увлекательного представления. Тем не менее, заботясь о нашем физическом самочувствии, он пригласил нас в почетный шатер, где нам надо было подкрепиться отменной китайской пищей.

Мы предпочитаем пить кофе из термосов, чтобы не пропустить появление божеств. Внезапно группа лам начинает издавать глухие звуки. Все зрители напряжены и волнуются. Горнисты занимают свои позиции по обе стороны от храма. Военные танцоры обнажают мечи. Тяжелые занавеси распахиваются. В плавном движении появляется нереально огромный бог войны. Он танцует с мастерством и грацией, которые не должны быть присущи такому гиганту. Энергичные, но элегантные движения божества являют собой полную противоположность неистовым па его воинов. Во всем чувствуется его повелительность. Роскошные одеяния Канченджанги поблескивают в лучах солнца, которое уже начинает клониться к закату. Неожиданно небо окрашивается в янтарный цвет. Кажется, что облака разошлись, чтобы сам гора взирала, выражают ли люди покорность своему повелителю! В начале танца к божеству войны подводится жеребец. Великолепное животное с уздечкой, украшенной драгоценностями, тоже отдает честь своему божественному повелителю. Вновь звучит музыка, и в такой же торжественной манере появляется Махакала, демон всех демонов. Его сопровождают несколько лам. Он кружится в беспорядочном танце. Его кровожадную голову черного цвета венчает корона из человеческих черепов. Черты его лица страшные и резкие. Он держит смертоносное копье. Одеяния, контрастирующие по цвету с украшениями божества войны, еще сильнее подчеркивают символичность Канченджанги. После того как два самых могущественных божества заканчивают свой танец, они водружаются на золотые тронные кресла, чтобы принять парад воинов. Махакала сидит справа, а Канченджанги — слева. Первым из группы танцоров выпрыгивает герольд Махакалы. Вновь блестит оружие, а он сам глубоким, сильным и проникновенным голосом возносит хвалу божеству: «Сегодня ты, гордый и непобедимый Махакала, заботящийся о мире и человеке, вновь находишься среди нас, чтобы исполнить свои тяжкие обязанности. Стрелы, копья, мечи и кинжалы вновь блестят, и, как прежде, они направлены на врагов. Горы мертвых тел станут твоим пиршеством на этом празднике. Ты запьешь их морями крови, а твоими лакомствами станут глаза, уши и языки. Тот, кто любит жизнь, будет приведен сегодня к тебе, но тот, кто готов умереть, будет приближен тобою. Махакала разорвет красный поток твоей жизни и пожрет твое тело на божественном праздничном пиршестве. Это он, опьяненный кровью, сокрушительный демон демонов. Слава Махакале, духу всех мертвецов. Ки ки ху ху! Ки ки ху ху! Ки ки ху ху!» Едва только заглохли звуки боевого клича, как вперед из рядов воинов выступил герольд Канченджанги и начал свое восхваление божества: «О, победитель врагов, совершивших все десять прегрешений! О, высочайший хранитель страны риса! О, властитель всех гордых существ, которым ты являешься в ледяном великолепии в образе непобедимого великана горы Дзод-нга (Канченджанги)! Увидь, что сегодня мы все склонились перед тобой. Ты наш вечно молодой бог войны, а твое сердце мягко так же, как Дхарма-кайя.[81] Ты светишь пятикратной чистотой нашей стране. К тебе устремляются победоносные отряды всех духов и богов, однако ты подобен штормовому ветру и ездишь верхом на белом жеребце целомудрия. В неистовой ярости ты являешь врагу свои три глаза до тех пор, пока мы не одерживаем победу. Теперь ты величественно возвышаешься на своем золотом троне, о наш повелительДзод-нга, наш бог войны, наш пятивершинный символ верности, чести, смелости, великодушия и победы! Все четыре ветра возвещают нам о твоей милости. Твой трон будет возвышаться так же крепко, как крепки алмазы в твоей короне. Ки ки ху ху. Ки ки ху ху. Ки ки хи ху!»