Тибетская книга мертвых

В силу этого следует остерегаться делать скоропалительные выводы относительно влияния бон, поскольку мы не знаем, что представляла собой религия бон до введения буддизма, хотя и можем с уверенностью называть ее анимистической. Объектом поклонения были обожествленные силы человека и природы, главным образом в их грозном, устрашающем аспекте. Исполнялись также некоторые ритуалы по умершим. Такие культы обычно существовали во всех ранних цивилизациях, и они были господствующими в Индии так же, как в Тибете. Анимизмом проникнуты все буддийские писания, в которых утверждается, что каждое дерево и роща и каждая местность имеет своих собственных богов и, как самый естественный факт, описывается беседа Будды с богами и другими бесплотными духами, населяющими землю и внеземные миры. Только полностью рационализированный и европеизированный буддизм, который пытается отделить умозрительную часть философии буддизма от ее не менее глубоких мифологических элементов, отвергает эту анимистическую подкладку и с ней метафизические основания буддизма.

Буддийская вселенная проникнута жизнью. В ней нет места для инертной материи и простого механицизма. Больше того, буддист признает все виды существования и все аспекты реальности. Прочитайте описания страшных призраков, окруживших Будду в ночь перед достижением им Просветления, и вам не нужно будет искать влияния бон для объяснения видений чудовищ с головами животных, появляющихся из бездны подсознания в час смерти или во время медитации. Несмотря на распространенное использование «Бардо Тхёдола» в погребальных ритуалах (и здесь, вероятно, можно обнаружить единственный заслуживающий внимания след влияния бон), его главная идея и глубокая символика являются исконно буддийскими.

Сами тибетцы приложили немало усилий, чтобы освободить свои писания от ошибок и чуждых буддизму влияний, а также обеспечить правильность и надежность их передачи. После того как первыми тибетскими переводчиками и проповедниками Дхармы были установлены правила перевода санскритских текстов и создана необходимая тибетская терминология, «переводчикам запрещалось создавать новые термины. Когда этого нельзя было избежать, их посылали в специальную комиссию при царском дворце, называемую Комиссия, охраняющая Учение Благословеного. Тантрийские же тексты можно было переводить только с разрешения царя. Эти правила были обнародованы царем Тиде Сонгценом (Рал-па-кан, 817—836 г. н. э.) и соблюдаются с тех пор всеми ти бетскими переводчиками».[8]

Когда появилось книгопечатание, применялись те же меры против искажений текстов, причем не только переводов, но и всей религиозной литературы. Было принято за правило не публиковать ни одной религиозной книги без разрешения высшей духовной инстанции, назначавшей квалифицированных корректоров и ученых редакторов, чтобы исключить опубликование ошибочных переводов и несанкционированных интерполяций. Вместе с тем допускались толкования текстов различными признанными школами и их Учителями. Главной задачей было не допустить искажений текстов неквалифицированными переписчиками и переводчиками по небрежности или по незнанию.

Этим объясняется тот факт, что официальные печатные издания содержат самые надежные версии канонических священных текстов. Но и рукописные книги, хотя в них иногда встречаются орфографические ошибки и другие искажения, допущенные переписчиками из-за слабого знания древнего или классического языков писания, тем не менее также представляют ценность, особенно если они основаны на более древних источниках, чем нынешние печатные издания, или если они представляют какую-нибудь менее известную традицию передачи текстов от гуру челе (ученику) в течение многих поколений.

И если я обращаю внимание читателей на некоторые различия между официально принятым печатным изданием и той рукописью, которой пользовался лама Кази Дава-Самдуп, то этим я вовсе не хочу поставить под вопрос ценность этой рукописи, но лишь стараюсь указать на некоторые важные особенности буддийской традиции, что, возможно, поможет глубже понять ее не только в историческом аспекте, но также и с точки зрения религиозного содержания.

Именно религиозное содержание книги привлекает к ней большинство читателей. Если бы она являлась только произведением фольклора или философским трактатом о смерти и гипотетическом посмертном состоянии, то представляла бы интерес только для антропологов и историков религий. Но «Бардо Тхёдол» содержит еще и много другого. Это ключ к глубочайшим тайникам человеческой психики и руководство как для посвященных, так и для тех, кто ищет путь духовного освобождения.

Хотя «Бардо Тхёдол» в настоящее время широко используется в Тибете как требник и его читают во время совершения погребального обряда (и это дало повод удачно назвать ее «Тибетская книга мертвых»), не следует забывать, что эта книга с самого начала предназначалась в качестве руководства не только умирающим и умершим, но также живым. Этим объясняется, почему «Тибетская книга мертвых» стала доступной более широкой публике.